Димка снова осмотрел комнату — и тут ему пришла идея. Дом, в котором у него квартира по ипотеке, строится как раз сейчас, в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году. А не пойти ли ему на стройку и кое-что проделать? Решено! Так тому и быть!
По дороге Кукарский завернул на советский базарчик и удачно спихнул по дешевке два тома «Консуэло». Пообедал Димка в знакомой с детства пельменной за шестьдесят две копейки. Там радовал неизменный от времен полумрак. Касса царила на старом месте (в смысле, как в детстве), а из-за кассы, из нутра кухни тянулся пар, и дородная повариха громко сообщала, что пельмени сварятся через две минуты. А на столах стояли графинчики с бесплатным уксусом и солонки с перцем и солью.
Впрочем, мало что изменилось здесь к две тысячи тринадцатому году: только косметические припарки. Свежее стало, стены посовременнее, думал Димка при осмотре зала, вот только графинчиков и солонок уже не ставят — все за наличный расчет!
Хотя пельмени тысяча девятьсот восемьдесят третьего года показались вкуснее, чем вообще всякие пельмени из две тысячи двенадцатого.
Отобедав, Димка прогулялся по памятным местам, пропущенным в первый визит. И наконец добрел до заветной стройки. Было полшестого вечера, за забором царила тишина. Кукарский пробрался в расщелину с отвернутыми досками, тихо прошел краешком изгороди, боясь сторожа, и проскользнул в нужный подъезд.
Квартира располагалась на втором этаже. Входная дверь пока что не обрела свою ипостась. С замиранием сердца Дмитрий ступил внутрь. Под подошвой хрустнула строительная крошка. Бетонные стены прихожей в полумраке словно припирали пространство.
Пройдя в комнату, Кукарский встал посреди и осмотрелся. Обзор двора уже успели застеклить.
В груди стало тепло. Свое, родное в первозданном виде — он почувствовал себя так, словно попал в доисторические времена. Впрочем, это сравнение неудачное, как и всякое другое.
Кукарский оставил комнату и, хрустя камешками, проследовал в ванную. Унитаз и чугунная ванна уже стояли на своем месте — унитаз до вселения Димки не дожил, а вот ванна просуществовала спокойно, Кукарский лишь сменил ей покрытие.
Дима сел на колени, изогнулся и просунул далеко в нишу между стеной и ванной заранее приготовленную посылочку себе из прошлого — небольшой сверток в фольге, крепко затянутый в полиэтиленовый пакет.
В фольгу были завернуты всякие мелочи, которые Димка прикупил сразу после продажи «Консуэло» Жорж Санд, а именно: закрытый металлический кружок-таблетка с вазелином «Звездочка», диафильм «Остров сокровищ» в пластиковой баночке и, наконец, тройной одеколон.
Все эти безделушки Димка планировал использовать на собственные нужды. А самое главное, он хотел посмотреть, как они сохранятся.
Под собственными нуждами подразумевалось вот что. Вазелин просто для каких-нибудь местных лечений. Диафильм Кукарский решил показать дочери (и посмотреть вместе с нею — оставалось лишь раздобыть проектор), а тройным одеколоном он хотел обеззараживаться после бритья. Хотя кое-что можно было бы и спихнуть коллекционерам, например, тот же флакон с одеколоном.
На кухне Дима постоял у окна, разглядывая неузнаваемые очертания будущего двора, наконец, покряхтев, он вышел в прихожую и покинул свою будущую квартиру.
Вечером Димка с интересом просмотрел программу «Время» в неплохом цвете, поразмышлял о своей миссии и лег спать. Рано утром его разбудил Игорь Кирыч, точнее, стук в дверь. А за дверью оказался Игорь Кирыч с таинственно торжественным лицом.
Они сели на кухне. Кукарский достал припасенную бутылку «Жигулевского» и разлил по казенным стаканам.
— Я все изучил и все обдумал, — возбужденно заявил Кирыч, мгновенно осушив свой стакан до дна.
И, глядя не выспавшимися глазами на Кукарского, кагэбэшник поерзал на табурете. Он намеренно затянул паузу.
— Ну и?… — не вытерпел Димка.
— Меня крайне не устроила та история, которая потянулась после перестройки.
— Вот-вот.
— Я вижу корень зла в действиях Горбачева и… принимаю решение поддержать твой план. Слушай, давай на «ты», ладно?
— Конечно, давно пора!
— Так вот, я сегодня же все подготовлю.
