Броднер вскоре проводил доктора и, возвратясь к столу, стал дожидаться русского офицера. Он ни над чем больше не задумывался, так как уверовал, что все уже решено. Когда явился Борцов, времени на раскачку и уговоры ему не потребовалось. Без всякого нажима Броднер принялся вспоминать то, что должно было заинтересовать советскую контрразведку.
После того как прибывший из абверкоманды Шустер со своими людьми ушел в леса северо-западнее Витебска, он, Броднер, некоторое время поддерживал с ним радиосвязь. Первая информация была получена от гауптмана из района озер — Круглого и Долгого. Гауптману удалось просочиться за линию фронта, стремительно перемещавшегося на запад. В следующей радиограмме он сообщил, что с бывшим начальником местной полиции разработал план совместных действий. В последней радиограмме содержалась просьба напомнить его шефу о необходимости сбросить на парашютах запасного радиста, продовольствие и взрывчатку. На том связь и оборвалась, как всегда в подобных случаях, по неизвестным причинам. Броднер доложил об этом фон Баркелю и тот забил тревогу. Для восстановления связи он настаивал на самых энергичных мерах, вплоть до посылки в район озер специального курьера. Своего же человека он обещал выбросить в русский тыл лишь через несколько дней. Тем дело и окончилось, ибо на штаб внезапно был обрушен бомбовый удар. При этом досталось и начальнику разведотдела.
— С каким заданием ушел от вас Шустер? — потребовал ответить Борцов. — Что поручил ему абвер?
Вместо конкретного ответа Броднер сослался на директиву штаба «Валли», датированную еще августом сорок третьего года.
— Что за директива?
— Указания на случай, если русские вынудят нас оставить их территорию.
— Но при чем тут армейские разведотделы? — удивился Борцов, который кое-что слышал об этой директиве. — Ведь штаб «Валли» непосредственно не руководит отделами «Один-Ц»?
Некоторые его распоряжения касались и нас. Возникали ситуации, и притом не редко, когда абвер не мог обойтись без нашего содействия.
— В данном случае без вашего личного?
— Да, господин майор.
— Чем же вы должны были ему помочь?
— Переправить группу агентов через линию фронта.
— То есть, на территорию, очищенную от вашей дивизии? Стало быть, вас вытурили, а абвер тут как тут.
— Совершенно верно. Свои стратегические расчеты верховное командование строит на неизбежности нашего возвращения, — пояснил Броднер и, испытав некоторую неловкость, добавил: — Я говорю только о настроениях в верхах. Вероятно, они все еще существуют. Высокопоставленные генералы убеждены, что германская армия снова двинется на восток. Из этого исходил и штаб «Валли». В его директиве поставлены задачи как разведывательного, так и карательного характера. Речь идет о действиях на вашей территории с целью облегчить вермахту повторное наступление.
— Это что же — вторая «Барбаросса»? Иными словами, повторение «Дранг нах Остен!»? Лихо задумано. Выходит, первой грандиозной авантюры, провалившейся с треском, вашему фюреру мало?
— К сожалению, это так, — опустив глаза, согласился полковник.
— Да, ситуация серьезная. Что ж, выводы тоже будут серьезные.
Чем сейчас может заниматься гауптман Шустер? Конкретно?
— Ему приказано создавать подпольные опорные пункты резидентуры. Укомплектовать их русскими, сотрудничавшими с оккупационными властями. Отбор производить среди служащих бывших местных управлений, старост, полицейских. Эти люди лучше нас, немцев, знают условия, в которых будут вести работу.
— Какую работу?
— Оперативно добывать сведения, необходимые немецкому командованию: передислокация частей Красной армии, подвоз к фронту подкреплений, боевой техники, главным образом артиллерийских орудий и танков…
— Все?
— В их обязанность входили бы также диверсии на коммуникациях: подрыв мостов, железнодорожных полотен, станционных сооружений.
