– Да, но… – попытался возразить Тавров, но Ленора пресекла робкую попытку возражения в зародыше.
– Что значит «но», Валера?! Помнишь, как ты мне подарил на день рождения этот ужасный груднинг?
– Спиннинг, Ленора, спин-н-нинг!
– Какая разница?! Главное вот что: если женщина как-то раз сказала, что с удовольствием съездила бы на рыбалку, то это вовсе не означает, что ей надо дарить на день рождения удочки, сачки и крючки. Так вот: мы вручим подарок Ефросинье вместе, от нас двоих. Я выберу, а ты оплатишь, хорошо? Я, разумеется, верну тебе половину, но не сейчас, потому что мне надо расплатиться за путевку… Подожди секунду, у меня мобильник… Ой, это Ефросинья! Я тебе потом перезвоню.
Тавров с облегчением положил трубку, торопливо достал свой мобильник, отключил его и покинул офис.
В метро было довольно свободно: преимущество езды не в час пик. А вот автобус оказался в своем репертуаре и мстительно показал ему свой хвост, едва Тавров выбрался на поверхность из душных подземных переходов. Тавров взглянул на часы: половина одиннадцатого, на этом направлении маршрутки после десяти вечера уже практически не ходят. Автобус же появится не раньше чем через полчаса. Делать нечего! И Тавров поднял руку, останавливая попутную машину.
Машина оказалась видавшей виды «шестеркой». За рулем сидел пожилой человек с аккуратной седой бородкой и очками в золотистой оправе. Тавров назвал улицу и предложил пятьдесят рублей.
– Садитесь, мне в ту же сторону, – отозвался водитель и добавил: – Только рядом со мной садитесь, а то задние дверцы плохо закрываются.
Поехали.
– Я вообще редко вожу кого-либо, только если по пути, – сказал водитель. – Да и на машине нечасто в последнее время езжу. Я человек науки, так что на бензин едва хватает, не то что на новую машину.
– Вы математик? – почему-то спросил Тавров.
– Нет, источниковед, всю жизнь в университете работаю, на историческом факультете. Сейчас уже редко лекции читаю, больше пишу… тороплюсь завершить несколько работ. Возраст… сами понимаете. А вы на пенсии?
– Да. Полковник милиции в отставке. Сейчас у меня свое частное детективное агентство.
– Вот как? А какими делами вы занимаетесь? – заинтересовался водитель.
– Всеми, кроме криминала, пропавших автомобилей и семейных разборок, – ответил Тавров, доставая визитку. – Так что, если понадобится, обращайтесь. Прошу!
Водитель взял визитку и спросил:
– Скажите, а пропавшего человека вы можете найти?
– Да, это наш профиль, – подтвердил Тавров и поинтересовался: – Простите, как вас зовут?
– Далинский Владимир Петрович.
– Очень приятно… А меня – Валерий Иванович. Так кого вам, Владимир Петрович, найти надо? Друга юности или должника?
– Нет, что вы! – рассмеялся водитель. – Я никому ничего не должен, и мне, слава богу, тоже никто не должен. А друзья юности… лет десять тому назад я побывал на встрече однокашников по альма-матер, тридцать лет выпуска. Повидались, выпили слегка, поговорили, обменялись телефонами… и все! Даже странно. А ведь мы были так дружны в студенчестве! Нет, какие там долги… просто один человек… Когда к вам лучше прийти?
– Лучше утром, к одиннадцати. Секретарша в офисе с десяти. Если меня вдруг не будет, подождите, кофе выпейте за счет заведения.
Машина остановилась. Тавров протянул полтинник.
– Мне как-то неудобно с вас деньги брать, – заколебался было водитель.
– Берите, берите! – настоял Тавров. – Ведь, если вы придете ко мне и мы заключим договор, тогда уж придется за все платить вам.
Он тогда не думал вновь увидеть подвезшего его человека.
* * *
Тавров приехал в офис в начале двенадцатого. Далинский сидел в приемной.
– Катюша, доброе утро. Кофейку мне, хорошо? Приветствую, Владимир Петрович! Прошу в кабинет.
Тавров усадил гостя в глубокое кресло напротив своего стола, одной рукой включил компьютер, другой принял кружку с кофе от Кати, с наслаждением сделал большой глоток и осведомился:
– Вам налить кофе, Владимир Петрович?
– Нет, спасибо, – отказался Далинский. – Я уже пил кофе утром, стараюсь не злоупотреблять. Сердце, знаете ли, давление…
– Хорошо, тогда приступим к делу. – Тавров отставил кружку и отправил на печать бланк стандартного договора. Принтер старательно зашуршал и выплюнул листок, на нем сочно чернел убористый текст.
