А год тому назад при неких обстоятельствах, о которых Тавров не любил вспоминать, к нему вот так же требовательно звонил ночью в дверь конь в пальто.
Тавров прильнул к дверному «глазку» и с облегчением обнаружил, что за дверью нет ни коня, ни хомячка, а виден лишь прилично подвыпивший сосед снизу, которому явно не терпелось «догнаться». Тавров открыл ему дверь, одолжил стольник «до получки» и поспешил выпроводить рассыпавшегося в благодарностях незваного гостя.
Вернувшись в комнату, Тавров внимательно осмотрел все углы и даже заглянул под диван: не прячется ли там в засаде партизанский отряд троллей? Но все было спокойно. Тавров потянулся было за коньяком, но передумал и принял таблетку нозепама: он надеялся, что со снотворным ему удастся выспаться, не вскакивая от малейшего шороха.
* * *
Тавров проспал как убитый до десяти часов утра. Проснувшись, он осторожно свесил голову с подушки и посмотрел на тапочки: не нагадил ли в них какой-нибудь вредный гном? С тапочками было все в порядке, и успокоенный этим обстоятельством Тавров отправился в ванную. Контрастный душ прогнал остатки сна, а омлет с сыром и крепкий кофе вернули ему бодрость и оптимизм.
Тавров включил мобильник, чтобы позвонить Кате. И в этот момент раздался звонок в дверь. Долгий и требовательный звонок. Как вчера, Тавров посмотрел в «глазок» и торопливо защелкал запорами: на площадке в грозном расположении духа стояла Ленора.
– Господи, Валера! Я вся на нервах! Куда ты исчез?! Телефоны не отвечают! Разве так можно?! Ты наверняка забыл, что сегодня мы идем на юбилей Ефросиньи!
– Ну, как же, Ленора, я отлично помню! – защищался Тавров. – Но ведь только двенадцатый час…
– Ты забыл? Ведь надо еще заказать грузовое такси, – напомнила Ленора.
– Какое такси? Зачем? – удивился Тавров.
– А светильник ты потащишь на электричке? – иронически осведомилась Ленора. – Да он там просто в дверь не пройдет!
Тавров совсем забыл о светильнике, который, подобно памятнику в картонной скорлупе, возвышался посреди комнаты.
– Вот, позвонишь по этому номеру и закажешь машину. – Ленора протянула ему визитку. – Только сначала свари мне кофе. Я с ног валюсь: встала в такую рань, чтобы успеть к парикмахеру. Салон находится бог знает где, а мастер записал меня на утро, все остальное время забито уже какими-то фифами… Как тебе моя прическа?
Тавров молол кофе, восхищался прической и пытался сообразить, куда он четверть минуты назад засунул визитку, которую ему всучила гостья: Ленора обладала несомненным талантом повергать в смятение и выбивать из колеи даже тех, кто знал ее не один десяток лет.
Тавров сварил кофе и выставил на стол стеклянные чашки, которые сто лет тому назад привез из единственной за всю его жизнь зарубежной командировки в Чехословакию.
– Те самые чашки, – ностальгически вздохнула Ленора. – Помнишь, Валера?
Тавров не успел ни вспомнить, ни ответить: зазвонил мобильник.
– Извини, Ленора… Да, слушаю!
Звонил Павлов.
– Валерий Иванович, добрый день! Нам надо бы увидеться, есть кое-какая информация.
Тавров искоса взглянул на Ленору: та в упор смотрела на него, словно воплощая собой не произнесенную вслух фразу: «Даже не думай!»
– Э-э… Вадик, это очень срочно?
– Это по вашему делу, Валерий Иванович, – пояснил Павлов и, секунду помолчав, добавил: – Впрочем, если вам сейчас некогда, то давайте завтра, хорошо?
– Хорошо, давай завтра, – охотно согласился Тавров, и Ленора расслабилась.
– Так… что там насчет чашек? – улыбнулся Тавров Леноре. – Как я их привез? Ну конечно, помню! Смешная была история…
* * *
Тавров наконец отправил злополучный светильник грузовым такси по адресу, который ему на бумажке записала Ленора, и вздохнул с облегчением. Он думал, что Ленора уедет к себе и он спокойно соберется, не торопясь выберет галстук из тех обширных запасов, что она ему надарила за все эти годы. Но Ленора потребовала, чтобы он поехал к ней домой и помог ей в выборе наряда на сегодняшний вечер. На робкую попытку возразить (надо, мол, выбрать галстук и сорочку) Ленора безапелляционно ответила:
– К твоему единственному приличному костюму великолепно подойдет сорочка, которую я подарила тебе на Новый год. А галстук – тот, что я подарила тебе на День милиции!
