Кормилица убедила Вис в том, что ее отвращение продлится месяц, а затем ее сердце обратится к нему, и Вис согласилась на этот срок испытания.
А ныне полюбуйся, что сделало провидение божье и как оно обсыпало сахар ядом. За день раньше до истечения срока поднялась из-за моря черная туча и хлынул такой ливень, что все поля были наводнены, а река в Мораве, разлившись, уподобилась Джеону. Не осталось ни одного сада и виноградника, ни одной постройки, которая не была бы унесена водой; полгорода было снесено и опустошено; земля у берега, где кормилица зарыла талисман, была размыта, и талисман исчез. Увы, Моабад остался скованным навеки!
Притча. И стала Вис для Моабада драхмой богача, созерцаемой бедняком; так смотрит голодный лев, связанный веревками, на спокойно идущего мимо онагра.
Моабад был еще жив, но он завидовал мертвым, он потерял путь к радости и вкусил горечь. Его враги радовались, а друзья опечалились. То ложе, о котором он мечтал, стало тягостной темницей: ночью Вис лежала рядом с ним, но была так же далека, как конец месячного пути. У Вис было два мужа, но ни тому, ни другому не досталась ее девственность. Ни Виро не смог удовлетворить своего желания, ни Моабад.
Полюбуйся, как судьба поступила с Вис: она выросла в неге, имя ее уберегали от позора. Ее стаи был подобен кипарису. Полная луна была ее прислужницей, розы цвели на ее ланитах, тело ее было без изъяна. Влюбленный, который узнает историю того, что случилось впоследствии с ней, с шахом Моабадом, с кормилицей и Рамином, будет лить из глаз кровавые слезы! Никто из влюбленных не претерпел таких испытаний, какие выпали на их долю.
Когда Рамину, потерявшему сердце, стало тяжело и он лишился сил, судьба его стала плачевной; он искал уединенных мест и сидел в одиночестве, плакал беспрестанно и проводил ночи без сна, не касаясь головой подушки. Рамин взирал на звезды и умолял бога изменить его судьбу; он не находил покоя ни днем, ни ночью; блуждал как безумный, избегал людей, как онагр или дикий козел. Увидев где-либо стройный кипарис, напоминавший ему Вис, он не мог оторвать от него глаз; в саду, когда находил красную розу, он целовал ее, так как она напоминала ему лицо Вис. Каждое утро он собирал фиалки и клал их на грудь, вспоминая ее волосы. Когда же иссякали его слезы, он поверял свое горе лютне и отводил душу с друзьями за вином. Где бы ни находился исстрадавшийся влюбленный, он пел чарующим голосом песни — о разлуке с возлюбленной. Летом, когда он тяжело вздыхал, казалось, веет зимний ветер. И люди чувствовали, что от его скорбных воздыханий растроганный соловей мог упасть с ветки. Рамин столько плакал кровавыми слезами, что утопал в них; светлый день затемнялся в его глазах; нежащее ложе, застланное парчой, казалось ему змеей. Он был достоин сожаления и, измученный любовью, получил отвращение к вину, опасаясь, что оно лишит его терпения. Никто не решался спросить его: «Что за горе у тебя?» Он сгорал, как свеча, и приносил в жертву возлюбленной свое израненное сердце. Из-за Вис жизнь его стала невыносимой и радость покинула его сердце.
От слез его одежда была покрыта кровавыми пятнами, и от стонов лицо стало цвета золота. От мук любви душа его готова была вылететь из уст. Надежда на любовь его покинула. Образ любимой запечатлелся в его очах, и сон бежал от вежд Рамина. Необъятный мир казался ему не шире ладони. От долгих дум он лишился сознания, подобно пьяному или безумному. Временами Рамин пытался заглянуть в будущее и гадал по имени возлюбленной: соединит ли когда-нибудь их судьба? Иногда он ходил в сад шахиншаха, бродил там, призывая все деревья в свидетели, и говорил: «О вы, деревья! Будьте моими свидетелями, смотрите на меня, рыдающего. Когда веселая Вис будет здесь, расскажите ей обо всем, может быть, вы сможете отвратить ее сердце от несправедливости!» Иногда он обращался к соловьям, докучал им упреками и говорил: «Какое великое зло постигло вас на земле, что вы так стонете? Что случилось с вами? Вы сидите на ветках рядом с возлюбленными, не разлучены с ними, как я, и не потеряли душу.
