И лежала Суннивэ на плащах у шатра совего, и потомки лунных волков, пятнистые псы лежали у ног ее, и болела рана ее, не давая шевельнуться. И сняла Суннивэ золотое кольцо свое и швырнула в травы, но легче ей не стало.
Копья остриями вонзались в небо, и солнце висело на остриях.
22. И сказала Суннивэ:
- Приведите его!
И привели Энлиля, и он стоял перед ней, и кровь запеклась в его дымных волосах. И лязгнули цепи на руках его, когда он стоял перед ней.
И застонала Суннивэ, и приподнявшись, пала к его ногам, и целовала цепи на руках его, а он молчал. Лишь отстранялся, когда она коснулась губами руки его. И сказал:
- Не надо.
Кровавыми слезами зарыдала Суннивэ, стоя на коленях у ног его. И смела золотой доспех с плеча своего, так, что разорвались проволоки золотые и кольца золотые посыпались в траву. И сорвала повязку с плеча своего, и сине-багровую рану на плече лебедином увидел Энлиль. И сказала Суннивэ:
- Вот рана, твоей рукой нанесенная, на плече моем, но я благословляю ее, ибо она от тебя.
И была она полунагая перед ним, и грудь открыта. И Энлиль отвел глаза.
- Душу свою я на цепь взяла по воле твоей. Вот я, как рабыня низкая (све-рота оли), у ног твоих. Кто может сделать больше?!
И поднял глаза Энлиль, и увидел небо над шатрами, и в небе солнце. Копья остриями вонзались в небо, и солнце висело на остриях.
И прошептал как в беспамятстве Энлиль:
- А гэлианна! (О возлюбленная моя!) Сына ты носишь в лоне совем под грудью своей, сына голубишь ты моего, и будет он мне прошением. Кто может сделать больше...
И слышала это Суннивэ, стоя на коленях у ног его, и душа ее разрывалась на части.
И закричала она, обнимая колена его:
- Дай мне сына!
И сказал Энлиль:
- Я не могу сына дать тебе, ибо зло бесплодно.
И пала Суннивэ у ног его бездыханная, но он не пожалел ее и не прикоснулся к ней.
Копья остриями вонзались в небо, и солнце висело на остриях.
23. И сказала ему владычица:
- Я убью ее.
И ответил Энлиль:
- Слуги твои не отыщут ее, ибо я надежно сокрыл ее от слуг твоих (до сервен каин).
И гнев владычицы был не утолен.
И глядела она на лицо его и на руки в цепях. И ощущала руки его на плечах своих.
Как сильны были руки его на плечах ее...
И сильны были руки его на мече его! И тело возлюбленной, и твердую сталь сжимали равно.
И как целовала она руки его, ее оттолкнувшие...
Сердце сладко заныло в ней, и потянулась она к рукам его, но замерла, отпрянув.
И нестерпимо было думать о том, что руки его обнимут другую.
И тогда поклялась Суннивэ, что не взять больше меч рукам его. И рукам, оттолкнувшим ее, на чужих плечах не сомкнуться.
И сказала Суннивэ ему о том, но он молчал. И сказала Суннивэ, что будет ждать до рассвета. И ждала его до рассвета в шатре своем, но не пришел он в шатер ее.
24. И тогда призвала вождей она, и они пришли в шатер ее.
- Он не будет просить пощады, владычица.
- Я знаю.
И поставили к плахе Энлиля, и зажали в колодки руки его, но лицо его не дрогнуло.
И смотрел он поверх врагов своих и их не видел, а видел небо над шатрами, и солнце, плывущее в нем; и слышал ржание коня.
И по локоть отсекли руки его, и пятнистые псы слизали кровь, брызнувшую на песок.
И вскрикнула Суннивэ так, будто исторгли у нее сердце. А Энлиль встал, шатаясь, и кровь стекала с обрубков и кропила песок.
Светлым взором обвел он небо над шатрами и солнце, плывущее в нем, и улыбнулся. И растворилось Серое воинство в песке, окропленном кровью его. Но он этого не увидел.
25. Море было зеленое и золотое от солнца. Над ним реяли белые чайки, в нем дрожали прозрачные медузы. Лепестки пены сохли на песке.
Безрукий воин сидел на пепелище, и ребенок играл у ног его раковинами синими, как кобальт, и померанцевыми, и пурпурными, как заря.
Людмила Богданова. 15 - 24.04.1989, Гомель.
