Как видите, мы лишь намекнули на душевное состояние мистера Гарри Уорингтона, но не стали ни подробно его описывать, ни измерять ту пучину глупости, в которую погрузился бедный дурачок. Некоторые юнцы переносят недуг любви легко и спокойно. Другие, подхватив эту болезнь, находят свою гибель или, все-таки оправившись, хранят ее следы до могилы или до глубокой старости. Я считаю, что нечестно записывать слова молодого человека, бредящего в жару этой лихорадки. Пусть он влюблен в женщину вдвое старше его, но разве нам всем не приходилось читать о юноше, покончившем с собою из-за роковой страсти к мадемуазель Нинон де Ланкло, которая, как оказалось, была его бабушкой? Пусть ты и стал настоящим ослом, юный виргинец Гарри Уорингтон! Но разве в Англии больше никто не кричит по-ослиному? Так лягайте и поносите его те, кому ни разу не довелось испустить ослиный рев, но будьте снисходительны к нему вы, честные пожиратели репейников. Длинноухие сотрапезники, примите дружески собрата-осла!
— Ты побудешь с нами день-другой в Танбридже, — продолжала госпожа Бернштейн. — Поможешь нам устроиться на квартире, а потом вернешься в Каслвуд стрелять куропаток и заниматься всеми теми прекрасными вещами, которые ты изучаешь вместе с милордом.
Гарри поклонился в знак согласия. Целая неделя небесного блаженства! Значит, жизнь еще не совсем пуста и никчемна.
— А так как на водах, несомненно, собралось большое общество, я смогу представить тебя многим людям, — милостиво добавила баронесса.
— Общество! А! Мне не нужно никакого общества, — со вздохом сказал Гарри. — То есть я хочу сказать, что мне будет вполне достаточно вашего общества и общества леди Марии, — добавил он пылко, и, без сомнения, мистер Уилл подивился вкусу своего кузена.
Так как эта ночь оказалась последней, которую кузену Гарри предстояло в этот приезд провести под каслвудским кровом, кузен Уилл заметил, что ему, его преподобию и Уорингтону не мешает встретиться в спальне последнего и рассчитаться, против чего Гарри, порядочно выигравший у вышеупомянутых джентльменов, отнюдь не возражал. И вот, когда дамы удалились на покой, а милорд, как было у него в обычае, ушел к себе, трое джентльменов собрались в маленькой комнате Гарри перед чашей пунша, обычной полуночной подругой Уилла.
Однако у Уилла был свой способ расчета: он достал две новые колоды карт и предложил Гарри сыграть на весь свой долг, чтобы либо удвоить его, либо полностью отыграться. У бедняги капеллана наличных было не больше, чем у младшего брата лорда Каслвуда. Гарри же вовсе не хотелось забирать их деньги. Разве мог он причинить страдание брату своей обожаемой Марии и дать повод кому-либо из ее близких усомниться в его великодушии и щедрости? Он готов дать им реванш, как они желают. Он будет играть с ними до полуночи, а ставки они пусть назначают, какие им угодно. И вот они взялись за дело: загремели кости в стаканчике, были стасованы и сданы карты.
Весьма вероятно, что Гарри вовсе не думал о картах. Весьма вероятно, он думал: "Сейчас моя любимая сидит, распустив свои прекрасные золотые волосы, и над ними хлопочет горничная. Счастливая горничная! А теперь она опустилась на колени, моя святая, и возносит молитвы к небесам, где пребывают ангелы, подобные ей. А теперь она опочила за атласными занавесками. Да благословит, да благословит ее бог!"
— Вы удваиваете? Я прикуплю две карты к моим обеим. Благодарю вас, довольно... десятка... и еще? Дама — два раза чистые двадцать одно, и раз вы удвоили, так, значит, вы должны мне...
Могу себе представить, как мистер Уильям разражался проклятиями, а его преподобие — горькими сетованиями по поводу везенья молодого виргинца. Он выигрывал, потому что не стремился выиграть. Фортуна, эта бесстыдная кокетка, улыбалась ему, потому что он думал о другой богине, возможно, столь же неверной. Вероятно, Уилл и капеллан старательно увеличивали ставки в надежде, что богатый виргинец хочет дать им полностью отыграться. Однако Гарри Уорингтон ни о чем подобном не помышлял. У себя в Виргинии он играл в подобные игры сотни раз (откуда мы можем сделать вывод, что он скрывал от своей благородной матушки очень многие подробности своей жизни) и научился не только играть, "но и платить. А всегда честно расплачиваясь со своими друзьями, он ожидал того же и от них.
