— О, от князя Гагарина так не отделаешься! — усмехнулся Берг. — Он бы вызвал полицию, устроил бы тут тарарам. К тому же, он хотел передать фолиант на хранение кому-то, кого бы выбрал после спиритического сеанса. Мне не положено быть хранителем. Напротив, князь раскопал, что мои предки преследовали тамплиеров. Он доверился мне, так как считал, что может воспользоваться нашим спиритическим обществом для определения очередного хранителя. К тому же, я имею контакты со многими прорицателями и даже знаю некоторых хранителей. Он же не предполагал, что я охочусь таким образом за книгой. — Берг громко расхохотался. — Ладно, я сейчас проиграл, но прямой род князя оборван. Кого ж вы будете выбирать? Кто заберет на хранение книгу? Эти убогие люди, у которых в роду были тамплиеры? Мало ли у кого они были в роду!
— Предполагаю, следующим хранителем будет Герман Игнатьевич, — ухмыльнулся Сиверс. — Мы все видели, как реагировала доска, а значит и дух князя, на прикосновение его пальцев. Да, раньше никто не должен был знать, кто является хранителями книг. Однако сейчас, к сожалению, информация стала распространяться. Поэтому, думаю, напротив, если мы все будем знать, где фолиант, то сможем помочь господину Радецкому справиться с его непростой задачей.
Графа Берга вывели из комнаты. Опять на некоторое время установилась тишина.
— На днях, Герман Игнатьевич, сможете забрать фолиант к себе на хранение. Только оформим все бумаги, — произнес Курекин. — И спасибо за помощь!
— Я подозревал Берга, — ответил Герман. — Но без вас у нас не получилось бы найти доказательства. Все это были лишь умозрительные заключения, основанные на догадке.
— Господа, а нам-то расскажите! У вас, оказывается, был хитроумный план! — Сиверс всплеснул руками. — Безумно же любопытно!
Со всех сторон послышались выкрики: «Да, расскажите подробности!»
— Ведь так ничего и не понятно, — надув губы произнесла Ольга Михайловна. — Что сказала Глаша, в чем признался Герасим? Его вина в чем?
— Хорошо, расскажу, — кивнул Петр Васильевич. — Пройдемте в столовую, а то эта комната на меня навевает тоску.
***
И Курекина, и Германа Игнатьевича терзала одна мысль — у кого был мотив убивать князя. Граф Сиверс, конечно, тоже походил на человека, который мог бы хотеть заполучить фолиант. Однако, даже если отмести всякие психологические моменты (а Петр Васильевич был большим любителем методов Шерлока Холмса — главного героя только появившихся английских детективов, и пытался применять их, впрочем, всегда подкрепляя свои измышления доказательной базой), получалось, что быстро нанести удар кинжалом несчастной герцогине ему было несподручно — далековато он сидел. А уж еще дальше он сидел от князя, ведь стало ясно, что целью был именно Гагарин. Более того, удар нанесли слева, что Сиверсу было проще сделать правой рукой. Если посмотреть, как все сидели, получалось, самое удобное положение оказывалось у Берга, так как Бобрыкин, хоть и сидел рядом с герцогиней, но по ее правую руку. Бобрыкина Курекин все же со счетов не сбрасывал, хотя против него играл и другой фактор: он никогда не служил. Бобрыкин всегда занимался финансами, участвовал в организации русского павильона аж на двух парижских выставках, на вид был человеком неспешным. А удар кинжалом явно наносил человек с немалой сноровкой, которая у бывшего военного, известного задиры и дуэлянта графа Берга была налицо.
— Но откуда ж брать доказательства? — продолжил Петр Васильевич, попыхивая трубкой и явно наслаждаясь ролью своего кумира Холмса. — Тут Герман Игнатьевич мне и предлагает: а давайте, мол, проведем опять сеанс. Если хотели убить Берга, его могут опять попытаться убить. Если виновен он, то пусть доска так и скажет, а мы ей маленько поможем. Когда уже все собрались, я не стал мешать исполнению плана, но к тому моменту Глаша успела нам показать, где хранятся в доме лекарства — ведь что-то сыграло роль яда и следовало его обнаружить. И вот в шкафчике мы видим порошок с атропином. Глаша говорит, что граф его применял для тонуса — он страдал упадками сил, и ему прописали малые дозы этого порошка. К тому моменту, мне сообщили, что в стакане с водой найден именно атропин, который в больших дозах и вызывает отравление. Совпадение? Вряд ли… В стакане атропина было много, но человеку к нему привычному, к тому же выпившему всего ничего, он вреда нанести большого не мог. Да, граф почувствовал слабость, головокружение, но эти симптомы через некоторое время прошли, тем более, что ему сделали промывание. Однако прежде чем идти к графу, мы пошли допрашивать Герасима.
