Молчание.
– Что случилось?
– Ничего.
Джейн встала.
– О, надеюсь, вам не нужно рано уходить. Вы еще не закончили… Да в чем дело?
– Моя мама говорит, что врать нехорошо, – сказала Джейн.
– Разумеется, нехорошо. И даже очень плохо, – согласилась миссис Бентли.
– И слушать чужое вранье.
– Да кто же тебе врет, Джейн?
Джейн посмотрела на нее, а потом раздраженно отвела взгляд.
– Вы и врете.
– Я?
Миссис Бентли рассмеялась и прижала свою сморщенную лапку к увядшей груди.
– О чем?
– О своем возрасте. О том, что вы были маленькой девочкой.
Миссис Бентли остолбенела.
– Но много лет назад я действительно была такой же, как вы, маленькой девочкой.
– Алиса, Том, за мной!
– Подождите, – сказала миссис Бентли. – Неужели вы мне не верите?
– Не знаю, – ответила Джейн. – Нет. Не верю.
– Но это же нелепо! Ведь совершенно очевидно, что каждый был когда-то молод!
– Только не вы, – прошептала Джейн, потупив глаза, разглядывая самое себя.
Палочка от мороженого упала в ванильную лужицу на полу веранды.
– Но ведь и мне было когда-то восемь, девять, десять, как всем вам.
Девочки прыснули быстро сдавленным смехом.
Миссис Бентли сверкнула глазами.
– Довольно, я не стану растрачивать свое утро на споры с десятилетними. Стоит ли говорить, мне самой когда-то было десять, и я была такой же глупенькой.
Девочки рассмеялись. Том почувствовал себя не в своей тарелке.
– Вы нас разыгрываете, – захихикала Джейн. – Вам ведь никогда не было десять, правда же, миссис Бентли?
– А ну, брысь по домам! – внезапно вскричала она, ибо их взгляды стали ей невыносимы. – Они еще тут хихикать будут!
– И зовут вас не Хелен?
– Хелен, а как же еще!
– Прощайте, – сказали девочки и, посмеиваясь, потопали по лужайке, окунувшись в море прохлады, а Том медленно поплелся за ними.
– Спасибо за мороженое!
– Когда-то я и в классики играла! – крикнула им вдогонку миссис Бентли, но их уже и след простыл.
* * *
Остаток дня миссис Бентли провела, грохоча чайниками и шумно стряпая себе обед, время от времени подходя к двери в надежде подловить этих нахально гогочущих чертенят во время послеполуденной вылазки. Но даже если бы они появились, ну что бы она могла им сказать, с какой стати ей из-за этого переживать?
– Подумать только! – воскликнула миссис Бентли, обращаясь к изящной чайной чашке с розочками. – Никому никогда не приходило в голову сомневаться в том, что я была раньше девочкой. Какая ужасная глупость! Бог с ним, с моим преклонным возрастом, это меня не очень волнует, но я возмущена поползновениями на мое детство.
Она представила, как дети убегают под сень дуплистых деревьев, сжимая в ледяных пальцах ее невидимую, как воздух, юность.
После ужина она разглядывала без видимой причины, как ее руки неосознанно уверенными движениями, словно пара призрачных перчаток во время спиритического сеанса, собирали кое-какие предметы в надушенный платок. Затем вышла на веранду и непоколебимо простояла там полчаса.
Внезапно, как ночные птахи, выпорхнули дети, и голос миссис Бентли заставил их остановиться и трепыхать крылышками.
– Миссис Бентли?
– А ну-ка поднимайтесь на веранду! – скомандовала она, и девочки взбежали по ступенькам, а в хвосте за ними – Том.
– Миссис Бентли?
Они делали акцент на «миссис» словно ударяли по басовой фортепьянной струне, с особым усилием, как будто ее так зовут.
– Хочу вам показать кое-какие сокровища.
Она развернула надушенный платок и заглянула в его содержимое, словно оно таило неожиданности даже для нее. Она извлекла на свет божий крохотный гребень тончайшей работы, инкрустированный по краю стразами.
– Я носила его, когда мне было девять, – сказала она.
Джейн повертела его в руке и сказала:
– Как мило.
– Дай-ка гляну! – вскричала Алиса.
– А это крошечное колечко я носила, когда мне было восемь, – сказала миссис Бентли. – Оно уже мне не впору. Посмотрите сквозь него и увидите Пизанскую башню перед падением.
– Посмотрим, как она падает!
Девочки передавали его друг другу, пока Том не приладил его на пальчик одной из них.
– О-о, оно мне как раз впору! – воскликнула она.
– А гребень подходит моей голове! – выпалила Алиса.
Миссис Бентли достала округлую гальку.
