— Да-да, понимаю, — кивнул премьер-министр. — В сказках всегда говорится о том, что тогда в замке звенит радостный смех, воцаряются тепло и любовь. И потом все живут долго и счастливо. Но и это трудно отнести к нашему замку — ведь он знавал и дни скорби.
— Между тем здесь никогда не горевали понапрасну, — заметил король. — Будь это так, Королевство стало бы попросту реальным и просто-таки исчезло бы.
Седрику и Бонифацию оставалось одолеть последний лестничный пролет. Старый премьер-министр понимал, что король намекает на какие-то тайны, ведомые лишь членам королевского семейства, и потому, думая о том, какие записи ему предстоит сделать вечером в дневнике, Седрик спросил:
— Но как короли обретают подобные знания?
— Мы читаем, — коротко отозвался Бонифаций, когда они остановились у двери, ведущей в тронный зал.
Там уже собрались почти все члены военного совета. Советники нервно расхаживали по залу и тревожно переговаривались под военным флагом — огромным полотнищем с изображением Руки и Книги. Этот флаг вывешивался в тронном зале в дни государственных бедствий. Бонифаций выпил бокал вина, закусил сыром, а затем приветствовал вельмож, прибывших из отдаленных провинций, и только потом перешел к делу.
Прибыли многие благородные особы, из которых в первую очередь следует отметить лордов, обитавших к югу от Железного озера. Именно эти земли должны были принять на себя первый удар войска Вальдо, если бы тот двинулся на Королевство через Айсотское ущелье. Присутствовали и лорды из других краев. Среди них был и престарелый граф, много лет исполнявший роль отца Каллиопы. Лицо его выражало столь неподдельную печаль, что Седрик разволновался: выполнит ли граф обязательства, возложенные на него войной? Другие аристократы расхаживали по залу. Некоторые из них напустили на себя скучающий вид и разговаривали исключительно о живописи и садоводстве. Другие старались держаться браво и болтали об охоте и театрах, и лишь немногие сидели спокойно и печально посматривали на своих соотечественников, с грустью думая о том, скольким жизням суждено прерваться, скольким землям сгореть в огне пожарищ. Эти не притворялись, не играли никаких ролей, они считали, что главное — остаться самим собой.
Естественно, среди собравшихся находились и сэр Джон Слитгиз-зард, и герцог Вассант. Теперь все знали, что они — верные соратники принца, и никто не сомневался в том, что когда Аматус станет королем, они обеспечат ему всяческую поддержку и защиту. Оба они настолько подходили для этой работы, что им никто не завидовал. Наоборот, все испытывали облегчение при мысли о том, что разбитные товарищи юности принца превратились к поре его зрелости в настоящих, несокрушимых, надежных друзей. Они сидели рядышком. Герцог поглощал вкуснейшие пирожные, от которых просто не смог отказаться, а сэр Джон прихлебывал крепкий чай нового сорта, который только-только начали ввозить в Королевство с востока через Великую Пустыню.
— Вот интересно, — задумчиво протянул сэр Джон, — откуда в нашей сказке взялся чай? У меня такое ощущение, что такие сказки должны быть постарее чая.
— Знаешь, главное, чтобы древность присутствовала. Всякая древняя вещь — а древность не всегда измеряется годами — таит в себе удивительные запасы времени, — изрек герцог, старательно облизывая с пальцев нежный крем и всей душой мечтая о том, чтобы его не тянуло столь неодолимо съесть еще одно пирожное. — Так всегда говаривал Голиас. Понятия не имею, что бы это могло значить, но похоже, это и есть ответ на твой вопрос.
Сэр Джон кивнул. Он по опыту знал, что лучшие ответы звучат именно так.
Тут как раз в тронный зал вошли Психея и Кособокий. Похоже, появление Спутников принца всех порадовало.
А вот появление самого принца — наоборот. Аматус и Каллиопа вошли в зал вдвоем. Принц был одет подобающе случаю — в полукамзол, штанину и невысокие парадные туфли. Правда, почему-то возникало впечатление, что одевался он впопыхах. Каллиопа же явилась такая растрепанная, что внешность ее буквально кричала о том, что она только что встала с постели. Все присутствующие вытаращили глаза и уставились на вошедшую парочку.
