Стук мог исходить только от сердца Вальдо, лежавшего на подставке под стеклянным колпаком.
А вой и чмоканье издавала голая старуха, такая жуткая на вид, что поначалу Каллиопа приняла ее за огромную ящерицу. Она стонала, вопила и терлась лицом о стекло, и стекло при этом противно визжало. То и дело старуха принималась целовать стеклянный колпак, омерзительно чмокая. Серо-синяя кожа старухи, морщинистая и обвисшая складками, напоминала шкуру древнего бегемота. Грязные седые волосы спутанными космами нависали на лицо. Но самое страшное зрелище являли собой ее руки с черными, немыслимо длинными ногтями, все в глубоких морщинах, с кожей, в которую въелась несмываемая грязь. Даже оттуда, где стояла Каллиопа, до нее доносился удушливый запашок — но то была не вонь, а запах мерзких, дешевых духов, которыми старуха, наверное, пыталась заглушить исходившее от нее зловоние.
Несомненно, перед Каллиопой предстал персонаж, пропавший из сказки лет сто назад, — мать Вальдо.
Она обернулась, увидела девушку, и в ярости, с диким криком бросилась на нее. Королева не удосужилась вооружиться, но была молода, сильна и уже приобрела кое-какую боевую закалку, поэтому заехала старой карге со всего размаха по носу. При этом она почувствовала, как беззубые челюсти старухи пытаются укусить ее за руку, и, в отвращении вскричав, отшвырнула омерзительную тварь подальше от себя.
Однако старуха оказалась сильнее, чем казалась на вид, и снова рванулась к Каллиопе, схватила за горло, сжала шею девушки своими мерзкими когтями и потянула на пол. Как ни отбивалась Каллиопа, ей удавалось отвоевать только возможность изредка вдохнуть и выдохнуть. Она ухитрилась запустить пальцы в глазницы старой ведьмы, но пальцы ее нащупали только прах — глаза матери Вальдо давным-давно высохли. Она ничего не видела, ни о чем не думала, она только скалилась, выла и стонала.
Они упали на пол и покатились к подставке. Каллиопа отпустила старуху, а та изо всех сил вцепилась ей в горло, и девушка даже на миг потеряла сознание, но ухитрилась дотянуться до сердца, лежавшего под стеклянным колпаком. В глазах у нее потемнело, она понимала, что вот-вот окончательно лишится чувств. Но ей хотелось захватить сердце Вальдо, превратить его во что-то вроде заложника.
Но под ее пальцами стекло хрустнуло, и в следующий миг она уже сжимала в руках живое, бьющееся сердце Вальдо. Старуха тут же отпустила горло Каллиопы, и девушка жадно вдохнула ледяного, промозглого воздуха, напоенного ароматом фальшивых роз. Она напряглась и нанесла старой карге удар коленкой в живот. Казалось, больно от этого удара старухе не стало, но она взлетела в воздух, перевернулась и шмякнулась на пол, но тут же вскочила на ноги.
Старуха и девушка вновь сцепились, каждая тянула сердце к себе, а сердце билось и сотрясалось. У Каллиопы кружилась голова, ей показалось, что башня раскачалась, но она изо всех сил рванула к себе сердце и, покачиваясь, бросилась к краю площадки.
И тогда мать Вальдо зашептала:
— Дай мне его, дай, дай, дай! У-у-у, миленькая, хорошенькая, ну что тебе стоит! Хочу кушать! Дай мне его, оно мое, дай!
Каллиопа, пошатываясь, сделала еще один шаг. Нет, ей не показалось, что Шпиль Духа раскачался. Он качался все сильнее с каждым мигом. И в любое мгновение мог рухнуть. Но все же, скользя по залитому слизью полу площадки, королева неумолимо приближалась к ее краю, нависшему над внутренним двором. Мать Вальдо плелась за ней, хватала сердце сына, пыталась лизнуть, но ее беззубые челюсти не в силах были оторвать от сердца ни кусочка.
И тут где-то совсем рядом раздался оглушительный выстрел из мушкета, и голова старой карги взорвалась, словно надутый воздухом пузырь. Когти старухи разжались. Вздрогнув всем телом, Каллиопа изо всех сил швырнула сердце злодея вниз, а потом шпиль покачнулся, и девушка заскользила вниз, ища руками, за что бы ухватиться, чтобы удержаться, но хвататься было не за что.
Она уже видела булыжники мостовой внутреннего двора. Каллиопа закрыла глаза и упала…
Она падала и думала о том, что все, что случилось сегодня, станет легендой о королеве, которая пробыла королевой всего один-единственный день и разбилась насмерть. Она только мечтала, чтобы вместе с ней разбилось и сердце Вальдо.
