— Наша сказка должна закончиться поединком, — сказал он. — Если я отправлюсь в замок с Психеей, чтобы застигнуть Вальдо врасплох и убить его, сумеете ли вы без меня пойти на штурм?
— Вы станете нашим знаменем и полководцем, — пообещал Дик Громила. — Войску Севера — а надо вам сказать, ребята про себя переименовали его в «Личных стрелков короля», но если вам это название не по душе, можно его быстренько искоренить — шибко нравится думать, что они ваши душой и телом. Но они — закаленные бойцы, все переживут, и я так думаю, что, если бы вы даже нынче ночью померли во сне, они бы все равно захватили замок и возвели бы на престол Каллиопу.
— Регулярное войско в отличной форме, — добавил командор Палестрио. — Наши молодцы будут только счастливы участвовать в штурме замка и истреблении врагов. Если честно, ваше величество, и то, и другое войско могло бы в одиночку захватить замок хоть сейчас. Силы Вальдо тают как снег, и будь я уверен, что он — обычный смертный, я бы предложил его измором взять, потому что за нашу осаду ему не вырваться. Но такой оборот для сказки не годится. Вдобавок если наш король отправится драться с Вальдо один на один, это здорово поднимет у ребят боевой дух. Мы немного выждем, ваше величество, а потом уж все объявим солдатам и рванем на штурм.
Потом Аматусу показалось, что у него закружилась голова и время ускорило обычный ход. Он пришел в себя только на следующее утро, когда они с Психеей и Родериком пробирались в предрассветных сумерках по пригородным холмам. Было решено, что с королем и его нянькой пойдет только Родерик, чтобы не привлечь лишнего внимания ни к королю, ни — тем более — к потайному ходу. Родерик довольно быстро отыскал дверь и хорошенько запомнил это место — как знать, вдруг потайной ход и ему еще понадобится.
— Желаю удачи, ваше величество. И вам тоже, сударыня. Гвин просила передать вам, что она вас очень любит.
— Любовь — самое лучшее из всего, что можно передать, — улыбнулась Психея. — Я сохраню ее любовь в моем сердце, а ты передай ей, что я ее тоже очень люблю и часто вспоминаю о том, как мы с ней вместе трудились в детской.
Родерик кивнул и слегка поклонился, словно получил очень важный королевский приказ. А потом Психея отвернулась, прижалась щекой к двери, спрятанной в темном гроте, и что-то прошептала. Дверь легко, бесшумно отворилась.
Аматус плотнее закутался в плащ — он ведь хорошо представлял себе, что произойдет, если в замке заметят человека, у которого недостает половины — ну, почти половины тела. Но на нем был не только плащ: он предусмотрительно нарядился в форму, снятую с захваченного в плен воина Вальдо. Вряд ли бы кто-то остановил и стал допрашивать человека в этой форме в замке, когда бы начался штурм, если бы кто-то не пригляделся к нему получше.
— Я пойду за тобой до двери, ведущей в библиотеку, — сказал Аматус Психее. — Ее тоже придется открывать с помощью заклинания?
— Надеюсь, что нет, ваше величество, потому что я такого заклинания не знаю.
— Похоже, мне предстоит совершить небольшой подвиг, Родерик. Но ты все-таки не спеши, подожди, посмотрим, как все закончится, а уж потом вставляй этот эпизод в свою пьесу.
Родерик, слушавший Аматуса очень внимательно, дабы ничего не упустить, густо покраснел, но, к счастью, было еще темно, и никто этого не заметил. Рассказал он об этом Гвин или нет — этого никто не знает.
— Ну, что ж, — вздохнул Аматус, — если дверь в библиотеку открывается легко, то я пойду первым. Ты, если хочешь, потом можешь вернуться обратно.
— Я всегда с тобой, — отвечала Психея.
— Я знаю, — с нежностью отозвался Аматус. — Но если ты имеешь право выбирать, мне бы хотелось, чтобы ты избрала безопасность, потому что я ступаю на опасный путь. Тебе решать — воспользуешься ли ты оружием, но боюсь, нам не придется разговаривать до тех пор, пока на нас не нападут. Я сразу отправлюсь в тронный зал — Вальдо наверняка там. Молится своим мрачным богам или выкрикивает приказы — все зависит от того, знает ли он, что на него пошли штурмом. Как только я его увижу, я постараюсь его пристрелить. Когда имеешь дело с таким мерзавцем, как Вальдо, мешкать нельзя. Да и потом, почетнее и приятнее вернуться обратно живым. Ну а как только Вальдо будет мертв, я, пожалуй, немного поимпровизирую.
