Виннету. Сын вождя - страница 46

– Что это, Сэм?! – спросил я, немного по-детски возгордившись своей правотой.

Плутоватое лицо старого вестмена неестественно вытянулось, а маленькие острые глазки, казалось, окончательно затерялись в своих впадинах.

– Следы! – удивленно воскликнул он.

– Откуда они здесь?

Хокенс взглянул на русло реки и с удивлением произнес:

– Вероятно, отсюда, с реки…

– Конечно. Только кто их оставил?

– Почем мне знать?

– А я знаю. Это один из наших апачей!

Лицо охотника вытянулось еще больше. Такого выражения я прежде у него никогда не видел.

– Один из апачей? – воскликнул Сэм. – Не может быть.

– Но это так! Видите – они разъехались, как я и предполагал. А теперь давайте вернемся немного назад. Бьюсь об заклад: те следы, что там, принадлежат только двум лошадям!

– Хм! Давайте поглядим! Весьма любопытно.

Мы вернулись назад и действительно убедились в том, что после переправы осталось только два всадника. Сэм прокашлялся, смерил меня подозрительным взглядом и спросил:

– Откуда вам пришла в голову идея, что индейцы расстались в высохшем русле реки?

– По следу на песке.

Когда я подвел его к тому месту, Сэм посмотрел на меня с еще большей подозрительностью и спросил:

– Сэр, может, хоть в этот раз скажете правду?

– Я никогда вас не обманывал, Сэм!

– Ну да, я всегда считал вас прямым и честным человеком, но только не сейчас. Вы действительно никогда не бывали в прерии?

– Никогда.

– А на Диком Западе тоже?

– Тоже.

– А вообще в Соединенных Штатах?

– Никогда не был.

– Может быть, вы когда-нибудь посещали страну, похожую на эту?

– Нет, я впервые покинул родину.

– Да чтоб вас черт побрал, непостижимый вы экземпляр!

– Ого, Сэм! И это благословение от человека, который называет себя моим другом?

– Что мне остается думать? Гринхорн, который совсем не нюхал пороху, первый раз идет в разведку и утирает нос старому Сэму Хокенсу. Надо родиться эскимосом, чтобы при таких обстоятельствах оставаться хладнокровным. В вашем юном возрасте я был в десять раз умнее вас, а теперь, на старости лет, похоже, стал в десять раз глупее! Это ли не печаль для бродяги, у которого еще осталась толика самолюбия, если не ошибаюсь!

– Не принимайте так близко к сердцу, Сэм!

– Это все слова! Вынужден признать, что вы попали в самую точку, хотя до сих пор не понимаю, как вам это удалось.

– Простая логика.

– Простая логика? Поясните!

– В данном случае все предельно просто. Предполагаем, что индейцы едут друг за другом. И соответственно, делаем вывод: они хотят скрыть свое истинное количество. Эту логику вы понимаете?

– Само собой.

– Ну, и тогда другой пример. – Тут я решил сострить. – Вас, например, зовут Хокенс. На английском языке «хок» значит «ястреб». Так?

– Ну…

– Слушайте дальше! Ястреб охотится на полевых мышей. Понятно для чего – чтобы их есть. А раз вас зовут Хокенс, значит и вы поедаете полевых мышей.

Сэм от неожиданности открыл рот, чтобы глотнуть воздуха и собраться с мыслями. Он посмотрел на меня совершенно отсутствующим взором и вдруг завопил:

– Вы что, издеваетесь надо мной? Сэр, я запрещаю вам это! Я не какой-нибудь паяц, которому на шею может сесть всякий идиот! Вы меня оскорбили, серьезно оскорбили! И я требую удовлетворения! Будем стреляться!

– Великолепно!

– Вы, кажется, учились. Значит, имеете право дать сатисфакцию. Я скоро пришлю моего секунданта. Понятно?

– Да. Но вы-то никогда не были студентом. А значит, не имеете никакого права требовать сатисфакции, – улыбнулся я. – Может, обойдемся без крови? Я прямо сейчас дам вам удовлетворение. Дарю вам мою медвежью шкуру.

Маленькие глазки старика загорелись, однако он пробурчал:

– Оставьте ее себе!

– Сэм, я дарю ее вам!

– Правда? Хм, не откажусь! Большое спасибо! Представляю, как все с ума сойдут от зависти! Кстати, знаете, что я из нее сделаю?

– Нет.

– Новую охотничью куртку. Куртка из шкуры серого медведя! Сказка! Сам ее сошью, а портной я первоклассный. Взгляните, как хорошо я залатал мою старую куртку.

Старик продемонстрировал во всей красе свое допотопное рубище, от множества кожаных заплат ставшее толстым и твердым, прямо как рыцарские латы.

– Но уши, когти и клыки по праву ваши! – великодушно добавил он. – Из них я сделаю для вас ожерелье. Идет?