— Должна признаться, что мне много лет не было так хорошо. Когда я жила в Кенте, то с энтузиазмом участвовала во всех сельских развлечениях. Плясала вокруг Майского дерева, не пропускала праздник сенокоса летом и, что бы ни случилось, всегда была первой на танцах под натянутым тентом в середине июля или в августе. Я понимаю вас, когда вы говорите, что вам сейчас безразлично, просто или не просто складываются наши отношения. Должна сказать, что танцы вокруг Майского дерева неплохо просвещают в этом смысле…
Она вспомнила свою первую встречу с Эдвардом — как раз на танцах у Майского дерева. Цветы смешно торчали у нее в волосах, широко развевалось белое муслиновое платье, расшитое разноцветными лентами. Они полюбили друг друга с первого взгляда, и Эдвард тогда же попросил, чтобы его представили ее опекуну. Вскоре они стали мужем и женой, и кто бы мог подумать, что их брак окажется таким несчастным.
Торп улыбнулся ей:
— А жаль, честное слово, что я не знал вас сельской девчонкой. Хотел бы я с вами потанцевать — тогда, у того дерева!
Джейн улыбнулась в ответ и почувствовала, что всякая напряженность между ними исчезла.
На смену ей пришло ощущение близости, замешанной на общих чувствах и переживаниях — таких простых и бесхитростных. Сердце Джейн омывало тепло, она не могла не улыбаться Торпу.
— Вы — замечательная Клеопатра!
— А вы — удивительно красивый римский легионер. Боюсь только, как бы у вас не опухла голова от вашего шлема…
Торп расхохотался и еще быстрее закружил ее в вальсе, скользя по зеркальному паркету бального зала.
Когда все соседи разъехались, а лондонские гости разошлись по своим комнатам, леди Сомеркоут попросила Джейн задержаться в зеленой гостиной.
— Я весь вечер хочу поговорить с вами, Джейн. — Леди Сомеркоут нервно оглянулась на раскрытую дверь холла, словно боялась, что их кто-нибудь подслушает. — У меня есть план, и мы должны действовать немедленно. Я слышала, как мой муж договаривается с этой ужасной женщиной о том, что она придет в его спальню завтра ночью!
Джейн почувствовала боль за свою подругу, но не удивилась.
— О, дорогая! — прошептала она. — Я готова сделать все, о чем вы попросите.
На следующее утро — а это было воскресенье — Джейн не пошла вместе со всеми на воскресную службу в домовую церковь лорда Сомеркоута. Вместо этого она приступила к выполнению особой миссии — той самой, о которой ее вчера попросила леди Сомеркоут.
Едва проснувшись, Джейн очень профессионально изобразила сильнейший приступ головной боли. Вэнджи, посвященная в ее планы, довела замысел до блеска, наделав шума на нижнем этаже, куда отправилась в поисках ароматической смолы — покурить ею в комнате хозяйки. Кроме того, несчастной страдалице были предложены порошки лауданума, лаванда и таз с холодной водой.
Добросовестная Вэнджи сбилась с ног, стараясь помочь своей бедной хозяйке. Леди Сомеркоут пожелала остаться с заболевшей гостьей, а всем остальным предлагалось пойти в храм и помолиться о здоровье бедной миссис Амбергейт.
Когда Вэнджи доложила, что все гости ушли в церковь, а горничная миссис Ньюстед упорхнула к своему конюху, Джейн с леди Сомеркоут прокрались в спальню соперницы.
На войне как на войне!
— Какие же мы безнравственные! — вое-торженно прошептала Джейн, входя в комнату миссис Ньюстед из пустынного коридора и закрывая за собой дверь.
— Мне не до этических соображений, когда эта мерзавка строит гнусные планы насчет моего бесхарактерного мужа! — решительно заявила леди Сомеркоут и направилась к гардеробной своей гостьи.
Эта маленькая комнатка, примыкающая к спальне, была обита оранжевым шелком; портьера отодвигалась при помощи темно-зеленого шнура с кисточками. Фиолетовый шелк платья леди Сомеркоут зашуршал от ее энергичных шагов.
Быстро заперев спальню на ключ, Джейн последовала за хозяйкой дома. Войдя в гардеробную, она обнаружила, что леди Сомеркоут уже держит в руках огромный пудреный парик миссис Ньюстед и полумаску из золотого шелка, отделанную кружевом.
— Вот и все, что мне нужно! — возбужденно воскликнула леди Сомеркоут. — А платье Марии Антуанетты пришлось отдать в прачечную: на него, кажется, опрокинули бокал мадеры. Моя горничная сумеет незаметно изъять платье из стирки. К тому же оно не понадобится миссис Ньюстед до самого отъезда, а ее служанке будет сказано, что платье в починке: восстанавливаются пострадавшие от маскарада и вина кружева.
