«Овалы»! Это слово всегда вызывало у Джейн ассоциацию с орбитами планет, и она с трудом удерживалась от смеха, когда Фредди читал этот опус.
На Генриетте было скромное платье из индийского хлопка, с рисунком из маленьких зеленых квадратиков по палево-желтому фону. Каштановые локоны прикрывала простенькая соломенная шляпка с зелеными лентами. И, хотя оттенок платья очень шел Гетти, она была похожа в нем на деревенскую девочку. Бедняжка!
Джейн еще от своей матери усвоила одну вещь — одевайся всегда изящно, независимо от того, куда идешь. Собираясь в Дербишир, Джейн заранее узнала у леди Сомеркоут расписание праздника и с этим списком отправилась на Нью-Бонд-стрит. Там она заказала наряды на июль, вместе с модисткой-француженкой тщательно продумала каждый ансамбль. Эту модистку, кстати, порекомендовала ей сама леди Сомеркоут, и результат оказался превосходным.
Для поездок по окрестностям Джейн заказала платье с длинными рукавами, защищавшими от солнца. Оно было из прозрачного муслина, усыпанного тысячами мельчайших блесток. Легкая ткань обволакивала Джейн, словно облачко тумана, юбка сзади была высоко присборена и как бы летела вслед за телом. А чтобы юбка, при всей своей невесомости, не задиралась вверх от дуновения ветерка, по самому низу платья были пришиты три ряда изящных рюшей, каждая не шире дюйма. Под платьем на Джейн была белая шелковая нижняя юбка, легко обвивавшая ноги.
Наряд завершали подобранный в тон летний зонтик и шляпка из жатого муслина с небольшой вуалью, прикрывавшей темно-карие глаза Джейн. Она чувствовала себя уверенной и неуязвимой и от этого еще больше жалела бедняжку Гетти.
Холл был уже заполнен гостями, одетыми в летние костюмы. Все оживленно переговаривались, готовые отправиться осматривать достопримечательности. В открытые двери были видны изящные ландо, специально нанятые для сегодняшней поездки. Леди Сомеркоут приложила немало сил, чтобы найти пять одинаковых открытых удобных экипажей для своих дорогих гостей.
— Но вы не понимаете! — расстроенно продолжала Генриетта, пока они шли через холл. — Вчера, когда вы стреляли из лука, я тоже увела Фредди от вас, а между тем…
Джейн крепко пожала руку Гетти:
— Вы напрасно огорчаетесь. Относительно вчерашнего — я очень благодарна Фредди за то, что он проводил вас до дома.
— О, Фредди всегда так заботлив! — воскликнула Гетти. — Но я не это имела в виду. Дело в том, что он сам слегка перегрелся на солнце. Когда мы добрались с ним до дома и мистер Уэйнгров послал за лимонадом для меня, он выглядел совсем больным. Он, разумеется, никогда не скажет вам об этом — чтобы не расстраивать, — но у него была ужасная мигрень! Как вы думаете, это от солнца?
Джейн вздрогнула и почему-то насторожилась:
— Вы правы в одном: Фредди ничего мне не говорил. Мне жаль, что он был болен.
— О, не волнуйтесь, Джейн, я позаботилась о нем. Отвела его в свою спальню и приложила к голове холодный компресс. Это сразу облегчило боль. Затем я почитала ему вслух, он продиктовал мне письмо своей матери… К пяти часам ему стало лучше — да вы и сами видели его за обедом. — Генриетта мягко улыбнулась. — Он совсем поправился!
Джейн не знала, что сказать. Не было ли в словах Генриетты чего-то большего, чем тревога за здоровье друга? К тому же этот друг провел полдня в ее спальне…
— Я поговорю с ним. Хочу узнать поподробнее о его мигрени.
— Конечно, — вздохнула Гетти. — Поэтому я и обратилась к вам. Ведь на моем месте должны были быть вы! Вам наверняка тоже удалось бы справиться с его болезнью. Но он отказался — решительно! — от того, чтобы позвать вас. Мне так жаль, Джейн! Очень жаль, поверьте!
— Все это чепуха, — успокаивающе сказала Джейн, пытаясь не признаваться себе, что Генриетта начинает раздражать ее. — Пойдемьте-ка лучше к экипажам.
Еще раз всхлипнув, Гетти послушно пошла к своему ландо.
Все рассаживались парами, чтобы совершить поездку по близлежащим четырем селениям и ознакомиться с местными достопримечательностями. Леди Сомеркоут решила, что после каждой остановки мужчины будут переходить в следующий экипаж и, таким образом, за время поездки все смогут пообщаться друг с другом.
