Гетти закрыла лицо руками и бросилась со сцены, не в силах сдержать слезы. Какое-то время Фредди озадаченно смотрел на опустевшее кресло, затем обернулся в зал. На этот раз он не взглянул на Джейн. Просто поднял недоуменно плечи и растерянно объявил:
— Вот и вся история. Мы закончили.
Джейн повернулась к леди Сомеркоут и увидела, что та изумлена не меньше ее самой. Виньетка, казавшаяся поначалу такой изящной, оборвалась так неожиданно и странно. Было похоже, что на самом деле у нее предполагался совсем другой конец.
Фредди повернулся на каблуках и пошел со сцены, провожаемый растерянными жидкими аплодисментами. Через несколько минут он, с лицом бледнее обычного, появился в зале и занял свое кресло. Но лишь когда на сцену вышли лорд Сомеркоут и миссис Ньюстед, Джейн сообразила, что Гетти так и не появилась из-за кулис. Все это было очень странно…
Из задумчивости ее вывел голос миссис Ньюстед, пронзительно прокричавшей со сцены:
— Но этого не может быть!
Лорд Сомеркоут появился вслед за ней и прошептал с дьявольской ухмылкой:
— Но это правда. И умоляю — не делайте вид, что вы думаете иначе. Все равно я вам не поверю.
Миссис Ньюстед прижала руку к груди:
— Но всему есть предел! Даже вашей низости. Зато солгать вам ничего не стоит. Я никогда вам ни на грош не верила, так почему же должна поверить теперь?
— Я могу представить доказательства, но почему бы вам и не поверить мне? — Он обнял ее за талию и развернул лицом к себе. — Вы всегда знали, каков я на самом деле. Я — чудовище, негодяй, распутник; все, что вам угодно — и даже более того!
Джейн расслышала, как Торп пробормотал себе под нос что-то вроде: «О, дьявол!»
В том, что Джейн видела на сцене, было нечто очень знакомое, и ей вдруг стало не по себе.
— Кроме того, — продолжал лорд Сомеркоут, — я очень горжусь тем, какой я развращенный.
Миссис Ньюстед то и дело смотрела в зал, наблюдая за реакцией публики, и, судя по всему, была очень довольна. Их принимали прекрасно: полковник Даффилд хохотал во весь голос, и даже леди Сомеркоут смеялась в своем кресле.
Убедившись, что все идет как надо, миссис Ньюстед произнесла ключевую фразу:
— Как бы то ни было, наши отношения не могут продолжаться — после того, как вы явились вчера ночью ко мне в спальню под видом моего собственного мужа!
До зрителей наконец дошел истинный смысл конфликта между партнерами по сцене, и по залу пронесся удивленный шепот. Но Джейн испытала нечто большее, чем удивление, и медленно обернулась к Торпу. Но он не повернул к ней головы. Словно загипнотизированный, Торп, не отрываясь, смотрел на сцену, и этот его взгляд только подтвердил подозрения Джейн: Торп рассказал миссис Ньюстед о своей проделке в первую ночь, проведенную ими в Чаллестоне!
Джейн была потрясена.
Как посмел Торп рассказать о таком интимном приключении?! И кому!
Она снова взглянула на него, Торп сидел, стиснув зубы, скрестив на груди руки, с раздувающимися ноздрями, и, казалось, готов был испепелить взглядом миссис Ньюстед. Но Джейн подумала, что, как бы он ни раздувал ноздри, как бы ни стискивал челюсти, все равно его гнев не может идти ни в какое сравнение с тем, что творится на душе у нее.
Миссис Ньюстед тем временем спросила:
— Так где же ваши доказательства, милорд?
Лорд Сомеркоут опустил руку в карман сюртука, и Джейн с ужасом увидела, как он достает из него ключ на фиолетовой ленточке — ключ от ее спальни! Он медленно поднес ключ к самому носу стоящей перед ним леди и стал покачивать им.
В зале все, как один, ахнули. Ключи от спален в доме леди Сомеркоут не отличались друг от друга, но к ним были привязаны разноцветные ленточки. Гости графини с самого первого дня знали, кому достался какой цвет…
Кровь бросилась в лицо Джейн. Ей захотелось ударить, убить, разорвать в клочья сидящего справа от нее мужчину! Так вот кто украл ключ из ее спальни — миссис Ньюстед! И, разумеется, этого бы не произошло, если бы Торп не рассказал ей о своем приключении.
— У вас мой ключ! — кричала тем временем со сцены миссис Ньюстед. — Как он к вам попал?!
— Я припугнул как следует вашу служанку, и она с готовностью отдала его мне. У нее, похоже, флирт с одним из конюхов, и она страшно перепугалась, что я могу рассказать об этом.
