Граф обвел взглядом библиотеку. Все женщины, кроме Генриетты, были здесь, и он мысленно перебрал их — до единой. Миссис Амбергейт, миссис Улльстри, его жена. Нет, невозможно! Тогда, может быть, кто-то из служанок?
На лорда Сомеркоута накатила новая волна ужаса. Что, если дворня узнает о его постыдной тайне! Ведь кем бы ни была женщина, взявшая штурмом его постель, она сделала это, чтобы посмеяться над ним!
Граф припомнил, что несколько служанок как-то странно смотрят на него в последнее время. Может быть, это одна из них?
О, какое будет счастье, когда летний праздник наконец закончится!
Леди Сомеркоут наблюдала, как меняется выражение лица ее мужа по мере объяснения с миссис Ньюстед. Гнев. Замешательство. И, наконец, ужас. Что ж, судя по всему, он понял, что миссис Ньюстед никогда не была его любовницей. Интересно, что он станет делать дальше? И когда ей лучше нанести ему следующий ночной визит от лица того или иного исторического персонажа?
Графиня обвела глазами комнату, оценила, как складываются вокруг нее обстоятельства, и почувствовала радость, которую обычно испытывала от законченной, готовой к показу виньетки.
Леди Сомеркоут знала, что виньетки всегда волшебным образом влияют на тех, кто в них участвует. В прошлые годы виньетки, написанные, казалось, рукой самой Судьбы, не раз становились отправной точкой любовных романов. А в этом году ее собственная любовь испытала чудесное превращение… Графиня улыбнулась, подумав о том, что теперь, наверное, сможет полюбить даже крашеные волосы своего мужа…
А для Джейн, стоявшей возле камина, не существовало никого и ничего в целом свете — ведь рядом с ней был лорд Торп! Ее не заботило, кто и что о ней может подумать, его близость кружила ей голову. Снова и снова Джейн подавляла в себе желание скользнуть пальцами по руке Торпа, дотронуться до его щеки… А как ей хотелось обнять его, прижаться к груди!
Незнакомая ей прежде радость переполняла сердце Джейн. О, как она любит его! Скорее бы прошел обед, закончились представления, и тогда… Торп уже попросил ее прийти ночью в его спальню, сказав, что оставит дверь незапертой.
— Я вспомнила кое о чем. — Джейн наклонилась поближе к Торпу, вдыхая запах мыла и духов, исходящий от его шейного платка. — Раз я должна буду уйти сегодня ночью из своей спальни, то мне потребуется ключ, а он у вас. Верните мне его.
— Ваш ключ? — удивился Торп. — Но у меня его нет!
— Да нет же, он у вас, — улыбнулась Джейн. — Вы взяли его вчера, когда уходили, помните?
Он покачал головой:
— Нет. Я оставил его на ночном столике. А что, его не было там утром?
Джейн напрягла память и вспомнила. Да, ключ был!
— О, вы правы, ключ исчез позже. Но кто мог его взять? Ой, какая я глупая! Наверняка это Вэнджи куда-нибудь его задевала.
— Вы обращали внимание на вид из этого окна? — неожиданно сменил тему Торп. — Отсюда виден шпиль в Боу-Стоунз.
Джейн удивленно моргнула, а затем поняла, что он просто ищет предлог для того, чтобы отойти подальше от сидящих в библиотеке гостей.
— Нет, не обращала, милорд. Проводите меня к окну.
Он усмехнулся:
— Прошу вас.
У окна Торп негромко сказал, нарочито широким жестом указывая на виднеющуюся вдали деревушку:
— Я с трудом удерживаюсь, чтобы не обнять вас прямо сейчас. Это во-первых. А во-вторых — я безумно хочу поцеловать вас!
— Я тоже едва сдерживаюсь, чтобы не броситься в ваши объятия, милорд, — прошептала Джейн. — Это в-третьих.
— Ну, ничего, скоро настанет ночь, я сниму с вас платье…
— А я расстегну все пуговицы на вашем сюртуке и рубашке!
— Я мог бы сделать это сам, но если вам будет угодно…
— Да, мне будет угодно! А потом я вас наконец поцелую.
— О, Джейн! — прошептал он. Краешком глаза она заметила: в комнате что-то изменилось.
— Ой, они все уже ушли! Торп оглядел комнату.
— Вы ошиблись, — таинственно прошептал он — Они просто прикинулись невидимками, чтобы дать мне возможность поцеловать вас.
Джейн рассмеялась:
— Что за глупости! Просто все допили шерри и ушли обедать.
Джейн знала, что это сумасшествие, но не сдержалась и бросилась в его объятия. Торп поцеловал ее нежным, долгим, страстным поцелуем, крепко обняв за талию. Им обоим хотелось, чтобы минута эта не кончалась никогда. Конечно, в столовой заметят, что их нет. Ну и пусть! Они не могла оторваться друг от друга. Никак не могли.
