Вдругъ передъ его глазами мелькнуло что-то бѣлое, и онъ услыхалъ всплескъ воды; съ парохода и берега раздались отчаянные крики, и всѣ глаза и руки показали на то мѣсто, гдѣ исчезло что-то бѣлое. Музыка сразу оборвалась. Въ одно мгновенье очутился Іоганнесъ на мѣстѣ несчастья. Онъ дѣйствовалъ совершенно инстинктивно, не размышляя и не обдумывая. Онъ не слыхалъ, какъ на палубѣ кричала матъ: «Дитя мое, дитя мое!» и онъ никого не видѣлъ. Онъ прыгнулъ съ лодки и нырнулъ.
Одно мгновенье его не было видно, всего одну минуту; видно было, какъ волновалась вода въ томъ мѣстѣ, гдѣ онъ нырнулъ, всѣ поняли, что онъ искалъ. Крики и плачъ на пароходѣ не прекращались.
Вотъ онъ вынырнулъ на нѣсколько саженей дальше отъ мѣста несчастья. Ему кричали и показывали, какъ безумные. «Нѣтъ, это здѣсь, здѣсь!»
Онъ снова нырнулъ. Снова прошла томительная минута, на палубѣ отецъ и мать рыдали и ломали руки. Штурманъ, снявъ куртку и сапоги, тоже бросился въ воду. Онъ искалъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ исчезла дѣвочка, и всѣ возлагали на него надежду.
Но вотъ надъ водой еще дальше, чѣмъ въ первый разъ, снова показалась голова Іоганнеса. Онъ потерялъ шляпу, и его мокрая голова блестѣла на солнцѣ, какъ голова тюленя. Онъ плылъ съ трудомъ, какъ бы борясь съ чѣмъ-то, одна рука его была занята; черезъ мгновенье онъ схватилъ въ зубы какой-то узелъ: это была утопленница. Крики восторга неслись ему навстрѣчу съ парохода и берега. Услыхавъ новые крики, штурманъ вынырнулъ и оглянулся.
Наконецъ, Іоганнесъ достигъ лодки, которую отнесло въ сторону. Онъ положилъ дѣвочку и затѣмъ самъ прыгнулъ въ нее; все это онъ дѣлалъ безсознательно. Видѣли, какъ онъ нагнулся надъ дѣвочкой и буквально разорвалъ ей платье на спинѣ, потомъ схватилъ весла, и лодка понеслась къ пароходу. Когда несчастную дѣвочку схватили и внесли на пароходъ, раздалось многократное радостное ура въ честь спасителя.
— Почему вамъ пришло въ голову искать ее такъ далеко? — спрашивали его.
Онъ отвѣчалъ:
— Я знаю дно. А потомъ здѣсь идетъ теченіе, я зналъ это.
Какой-то господинъ протискался къ борту, онъ былъ блѣденъ, какъ смерть, судорожно улыбался, и на глазахъ его были слезы.
— Поднимитесь на минуту на пароходъ, — крикнулъ онъ внизъ. — Я хочу васъ поблагодарить. Мы вамъ такъ обязаны. Только на одну минуту.
И онъ отошелъ отъ борта, блѣдный, плача и улыбаясь.
Спустили трапъ, и Іоганнесъ вошелъ на пароходъ.
Онъ оставался тамъ недолго; онъ сказалъ свое имя и адресъ; какая-то дама обняла его, несмотря на то, что онъ былъ совершенно мокръ, а блѣдный, разстроенный господинъ сунулъ ему въ руку свои часы. Іоганнесъ прошелъ въ каюту, гдѣ двое мужчинъ хлопотали надъ спасенной; ему сказали: «Она приходитъ въ себя, пульсъ бьется!». Іоганнесъ увидѣлъ, что это была бѣлокурая дѣвочка въ короткомъ платье; платье было все разорвано. Потомъ кто-то надѣлъ ему на голову шляпу, и онъ сошелъ съ парохода.
Онъ не сознавалъ ясно, какъ причалилъ къ берегу и привязалъ лодку. Онъ слышалъ, какъ еще кричали ура и музыканты заиграли что-то веселое, когда пароходъ отошелъ отъ пристани. Жуткая и нѣжная волна радости охватила его; онъ улыбался, шевелилъ губами и не произносилъ ни слова.
— Сегодня, значитъ, не удается поѣхать, — сказалъ Дитлефъ. Онъ былъ недоволенъ.
Викторія тоже пришла, она подошла къ нимъ и быстро произнесла:
— Ты съ ума сошелъ! Онъ долженъ поскорѣе пойти домой и переодѣться.
Іоганнесъ побѣжалъ, какъ только могъ быстрѣе. Домой. Въ ушахъ его звучала музыка и громкіе крики ура, сильное возбужденіе влекло его все дальше. Онъ пробѣжалъ мимо мельницы и повернулъ въ лѣсъ по дорогѣ къ каменоломнѣ. Здѣсь онъ отыскалъ мѣстечко, освѣщенное солнцемъ. Отъ его платья шелъ паръ. Онъ сѣлъ. Какое-то безумнoe, радостное волненіе заставило его встать и снова итти. Какъ онъ былъ счастливъ. Онъ упалъ на колѣни и со слезами благодарилъ Бога за этотъ день. Она стояла на берегу, она слышала, какъ ему кричали ура; она сказала, что онъ долженъ итти домой и переодѣться.
Онъ сѣлъ и засмѣялся отъ радости. Да, она видѣла, что онъ сдѣлалъ, ея взглядъ съ гордостью слѣдилъ за нимъ, когда онъ плылъ, держа дѣвочку въ зубахъ. Викторія! Викторія!
