Теперь же она смогла позволить себе черкнуть Эдмунду записку с просьбой приехать с экипажем к тюрьме, забрать ее с гостем и привезти в Хамблтон-Хаус. Тем более что возница и оба слуги, подобно джиннам из бутылки, вновь возникли возле экипажа, как только толпа рассеялась.
Собственно, главным виновником всего происшедшего был, несомненно, Джошуа Кантрелл, вздумавший заступиться за падшую женщину. Но даже если бы встречать гостя к трапу парохода приехал Эдмунд, это мало что могло бы изменить. Разве смог бы малолетний кузен Сабрины справиться с грязным, звероподобным дикарем, накинувшимся на несчастную девицу?
Теперь же Сабрине оставалось лишь благодарить Господа за то, что она и Кантрелл все-таки остались живы.
Прочитав записку, Абингтон Клермонт Кантрелл, девятый граф Хамблтон, удовлетворенно потер руки. После длившихся более четверти века поисков наследника тот наконец-то был на пути к дому. Граф уже почти отчаялся найти внука своего младшего брата Чарлза, о рождении которого узнал только недавно.
До этого единственным наследником старого лорда считался Дэвид, у которого было два сына. И казалось, что никаких проблем с наследством у Хамблтона просто не могло быть. Но дорожная катастрофа унесла жизнь одного из них, а эпидемия желтой лихорадки — другого. О самом же Дэвиде вот уже тридцать лет не было ничего известно. Знали только, что он отправился в дальнее плавание, из которого так и не вернулся. Может быть, он и не погиб, а остался жить где-нибудь на Востоке. Что же до Джошуа, то он сделал свою деловую карьеру в Техасе, в тридцать лет сколотив миллионное состояние. Причем детство он провел в стенах одного из борделей, где доживала свои годы больная мать, потерявшая мужа, убитого на какой-то глупой дуэли.
— У вас, милорд, сегодня отличное настроение, не так ли? — повторил секретарь графа Уилфред Ходжинс, понявший, что босс пропустил его слова мимо ушей.
Ходжинсу было около сорока лет. Свой излишне покатый подбородок он безуспешно пытался скрыть бородкой в стиле портретов Ван Дейка. А с быстро редеющими волосами на голове вообще уже ничего не мог поделать. Его темные глаза вопросительно смотрели на графа.
— Вы, видимо, предвосхищаете встречу с наследником? — задал хозяину новый вопрос секретарь.
— Естественно. Кстати, сей юный проказник, как мне говорили, очень даже похож на нового президента Соединенных Штатов.
— Неужели?! Этот-то берейтор, отличившийся во время испанской войны? Впрочем, остается надеяться, что их сходство ограничивается лишь внешностью. Я имею в виду, что у обоих, как говорят, осталось немало ковбойского!
— Именно. Один из недоброжелателей нашего большого Тедди как-то выразился так: «Подумать только, и этот чертов ковбой стал теперь президентом Соединенных Штатов Америки!»
Ходжинсу давно не были внове разговоры с шефом на подобные темы. Как только долгие поиски наследника Хамблтона начали приносить первые результаты, граф стал для него неоспоримым авторитетом в области американской политики. Дискуссии между ними по этому поводу происходили постоянно. Секретаря они даже начали утомлять. Поэтому сейчас он насмешливо улыбнулся и поспешил направить разговор в другое русло:
— За всеми волнениями, связанными с прибытием виконта, вы, часом, не забыли, что сюда вот-вот должен пожаловать министр иностранных дел?
— Нет, не забыл. Но хотел бы, чтобы разговор с ним был недолгим. Ведь очень скоро должен приехать Джошуа, и я жажду его увидеть.
— Уверен, что лорд Лэнсдаун все поймет правильно! В тот же миг над головой Ходжинса зазвенел звонок.
Секретарь открыл дверь и легким поклоном приветствовал главу внешнеполитического ведомства.
— Рад видеть вас в столь прекрасном расположении духа! — улыбнулся министр, обращаясь к Хамблтону.
Ходжинс поклонился обоим джентльменам и тут же исчез. Граф провел гостя в свой кабинет, где всегда, помимо деловых бумаг, можно было найти бутылку коньяка или дорогого ликера.
— Итак, — продолжил разговор Хамблтон, усаживаясь за стол напротив гостя и наполняя два бокала коньяком, — вы уже слышали о прибытии моего будущего наследника, не так ли?
