Викинги. Быт, религия, культура - страница 60

Более того, между скандинавским обществом и обществом феодальным, которое в то время возникало повсюду в Европе, была одна существенная разница: здесь каждый человек владел землей совершенно свободно, он не должен был платить никакому землевладельцу ни налогов, ни аренды. Конечно, в случае распри с соседями ему могла понадобиться защита со стороны вождя, и он сам должен был верно служить своему вождю при разрешении возникших у того распрей и во время войны, сражаясь в его дружине. Однако эта связь оставалась личной и недовольный дружинник мог уйти к другому вождю. Конечно, с этим были связаны определенный риск и неудобства для самого дружинника, но ему отнюдь не грозили все те ужасные штрафы и наказания, которые могли ожидать феодального вассала, собравшегося уйти от своего господина. Обычно князь разбирал споры между своими дружинниками, поддерживал их в конфликтах с посторонними людьми, щедро вознаграждал за любую службу и, если они следовали за ним во время походов, делил между ними добычу и земли. Если князь не делал всего этого или не отличался способностью к лидерству, каким бы аристократическим ни было его происхождение, очень скоро дружинники могли перейти к его более удачливому сопернику.

Статус вождей мог быть очень разным — от небольшого местного князька, чья власть ограничивалась одним фьордом, до того, кто набирал себе дружинников из целой области, содержал отряд личных телохранителей, владел боевыми кораблями и мог именовать себя ярлом, а то и королем. Само понятие «король» было весьма растяжимо. В древности это значило только то, что князья выбрали кого-то из них, чтобы он был их вождем, однако такой король оставался зависимым от поддержки князей и от решений местных тингов. Однако постепенно сильным королям удавалось утвердить свою власть над все большим и большим числом областей (часто вопреки упорному сопротивлению местных вождей), пока наконец в каждой из скандинавских стран не воцарилась единая династия, способная придать государству политическое и религиозное единство. Тем не менее многие ярлы сохранили исключительное могущество. В Норвегии ярлы Хладира всегда оставались потенциальными соперниками королей, а иногда и фактически правили страной.

Колонии викингов управлялись по-разному. Исландия сознательно отвергла королевскую власть, поскольку многие ведущие поселенцы с неприязнью относились к намерению Харальда Прекрасноволосого подчинить себе всю Норвегию. Исландцы вручили власть 36 вождям, статус которых теоретически был одинаковым. На Оркнейских островах правила династия ярлов, чья власть иногда простиралась на Шотландию и Мэн; при этом они достаточно неопределенным образом зависели от норвежского короля. В Ирландии и Англии у викингов было множество вождей, которые иногда называли себя королями, а иногда и нет. Сфера их влияния менялась от десятилетия к десятилетию. «Песнь о Риге» вполне разумно показывает короля Кона только как одного — хотя и самого славного — из сыновей Ярла, не наделяя его божественным происхождением.

Одним из неотъемлемых признаков ярла или короля было то, что он держал в своем доме группу людей, более приближенных к нему, чём обычные дружинники. Основной обязанностью его личных телохранителей было сражаться за своего господина, когда бы в этом ни возникла необходимость. В остальное время они жили на добычу, а в конце службы получали землю, золото или товары. Некоторые могли оставаться на службе только на год или два: это были молодые люди, искавшие приключений, добычи и почета (пробыть хотя бы некоторое время дружинником великого вождя считалось почетным). Другие проводили на службе большую часть своей жизни и формировали ядро княжеского двора. Глубокая личная преданность, которая возникала в результате таких отношений, была очень велика; героическую верность телохранителей, погибавших в битве бок о бок с господином, можно считать одной из излюбленных тем в литературе скандинавов и германцев. Щедрость господина по отношению к дружинникам также не обойдена поэтами; один поэт при дворе Харальда Прекрасноволосого нарисовал блистательную картину жизни придворных воинов: