Нет, директор, кажется, не понимает, что хочет сказать вице-консул. Он говорит: я вас слушаю. Он готов.
– Я преодолел этап усилия, – продолжает вице-консул. – Вот уже несколько недель.
С этими словами он поворачивается к директору клуба. Показывает на себя пальцем и говорит:
– Посмотрите на мое лицо.
Директор отводит взгляд. Вице-консул снова обращает лицо к Гангу.
– За отсутствием любви я пытался полюбить самого себя, но и это мне не удалось. И все же я предпочитал себя – до последнего времени.
– Вы, мне кажется, не понимаете, что говорите?
– Возможно, – кивает вице-консул. – Мое лицо долго было искажено от усилия полюбить.
– Я верю, что вы девственник, – говорит директор.
Он, похоже, доволен своим признанием.
– Здесь вздохнут с облегчением, когда это станет известно, – добавляет он.
– Какое у меня лицо, скажите, директор? – просит вице-консул.
– Еще невозможное, – отвечает директор.
Вице-консул невозмутимо продолжает:
– В день приезда, – говорит он, – я увидел женщину, она шла через парк посольства к теннисным кортам. Было раннее утро, я гулял в парке и встретил ее.
– Это она, мадам Стреттер, – кивает директор.
– Возможно, – соглашается вице-консул.
– Не первой молодости. Еще красива?
– Возможно.
Он умолкает.
– Она вас видела? – спрашивает директор.
– Да.
– Можете сказать больше?
– В каком смысле?
– Об этой встрече…
– Об этой встрече? – переспрашивает вице-консул.
– Чем стала для вас эта встреча, вы можете что-нибудь об этом сказать?
– А вы как думаете, я могу, директор?
Тут директор взглянул на него.
– Вы можете об этом сказать, и сказанное останется между нами, обещаю вам.
– Я попробую, – говорит вице-консул.
Он снова долго молчит. Директор зевает. Вице-консул как будто не замечает этого.
– Ну? – спрашивает директор.
– Я могу только повторить то же самое: в день приезда я увидел женщину, она шла через парк посольства. Шла к пустым теннисным кортам. Было раннее утро. Я гулял в парке и встретил ее. Продолжать?
– На этот раз, – замечает директор, – вы сказали, что корты были пусты.
– Это имеет значение, – кивает вице-консул. – Корты действительно были пусты.
– Для вас это большая разница?
Директор смеется.
– Да, большая разница, – повторяет за ним вице-консул.
– В чем?
– Быть может, в чувстве? Почему бы нет?
Вице-консул не ждет никакого ответа от директора клуба. Директор и бровью не ведет. Иногда, по его мнению, вице-консул просто бредит. Лучше всего выждать, бред пройдет и к вице-консулу вернется более связная речь.
– Директор, – говорит вице-консул, – вы мне не ответили.
– Вы ни от кого не ждете никакого ответа, месье. Никто не может дать вам ответ. Так эти корты… продолжайте, я слушаю вас.
– Я заметил, что они пусты, после ее ухода. Что-то случилось, взметнулся воздух, ее юбка задела дерево. И ее глаза посмотрели на меня.
Вице-консул наклоняется, сутулит спину; директор смотрит на него. Он часто принимает такую позу. Свесит голову на грудь и сидит неподвижно.
– Там, у ограды корта, стоял велосипед, она взяла его и укатила по аллее, – продолжает свой рассказ вице-консул.
Директор не может, как ни силится, разглядеть лица собеседника. И снова сказанное вице-консулом не требует никакого ответа.
– Как берется женщина, каким способом? – спрашивает вице-консул.
Директор смеется:
– Вот так история! Да вы пьяны.
– Говорят, она бывает очень грустна, директор, это правда?
– Да.
– Ее любовники это говорят?
– Да.
– Я бы взял ее грустью, – говорит вице-консул, – будь мне это позволено.
– Или?
– Сгодится и любой предмет, дерево, которое она задела, тот же велосипед. Директор, вы спите?
Задумавшись, вице-консул забывает о директоре, потом снова теребит его:
– Директор, не спите.
– Я не сплю, – бормочет директор.
* * *
Сегодня вечером в клубе поужинали два заезжих англичанина, и только. Они уже ушли.
Прием в посольстве начнется около одиннадцати, через два часа. Клуб пуст, в баре погашен свет. На террасе с видом на Ганг сидит директор. Директор ждет вице-консула сегодня, как и каждый вечер.
Вот и он. Садится лицом к Гангу, как и директор. Они начинают пить молча.
– Директор, выслушайте меня, – говорит наконец вице-консул.
