– Вот тут, из-под верхней юбки, оборка на тон темнее атласа.
Звонкий восторженный голос неприятно отдавался в ушах. Юрка посмотрел через плечо. По набережной прогуливались девушки в светлых платьях.
– А фата будет?
– Конечно! С вуалькой, на жемчужной нитке. Скорее бы померить! Господин Азерин обещал, что груз придет с вейном. Срочная доставка!
Надо же, как только не зарабатывают. Интересно, на чем делает деньги Виктор Зеленцов? Почему о нем не слышали в «Толстом хомяке»? Портье из «Хрустального колокольчика» сказал, там знают всех, кто приезжает на сезон. Может, Зеленцов наркоту таскает, вот и не афиширует бизнес?
Или менестрель, что забрел к Тобиусу, просто-напросто ошибся.
Меж бровей пульсировала боль. От медленного движения воды кружилась голова.
– …уже отказывается принимать ставки на сегодня.
Двое джентльменов прошли за Юркиной спиной. Один покосился неодобрительно и сказал спутнику:
– Все-таки я был прав, когда предложил ввести регистрацию иномирян, особенно несовершеннолетних. Регистрация и приюты. Только так мы наведем порядок.
Юрка плюнул в воду. Ага, приюты. Облезешь.
– По данным Статистического общества, переселенцы составляют…
Джентльмены ушли.
Внизу прошлепал, пыхтя и отдуваясь, пароходик, заголосил при виде пристани. Желтые волны ударили в набережную. Бросили сходни, и повалили радостные пассажиры. К ним метнулся человек в сюртуке, он махал руками и звал к нелепому фотоаппарату на треноге. Юрка смотрел сверху на пеструю толпу, завидовал и ненавидел одновременно. За их беспечность, смех. За то, что им не нужно искать в чужом городе человека, из-за которого погибла мама.
Опустив плечи и засунув руки в карманы, Юрка побрел вдоль набережной. Справа тянулась железная ограда, за ней виднелся запущенный сад. Где-то играла музыка, бухала труба. Звуки становились все глуше и вскоре затихли совсем. Сад кончился, дальше начинались деревянные амбары. Между бревенчатой стеной и ажурным забором оставалась узкая щель, и Юрка свернул туда. Под ногами шуршали листья, слежавшиеся за зиму. Воняло. В густой тени было зябко, и пробирало ознобом.
Выйдя на улицу, Юрка остановился, оглядываясь. Дома все больше деревянные, одноэтажные, с небольшими окошками. Вряд ли тут может оказаться Зеленцов. Ну и куда дальше? Вынул из кармана монетку. Выпадет хомяк – пойдет налево. Медяшка упала на ладонь решкой кверху. Значит, направо.
Он не успел минуть и пары домов, как дорогу заступили четверо и быстро взяли в кольцо.
– Гля, вейн!
– Да не, он для форсу вырядился, – сказал лупоглазый пацан. Вышел вперед, отставил босую ногу и шикарно харкнул через дырку на месте переднего зуба.
Юрка был не прочь подраться, но у него кружилась голова. Спросил презрительно:
– Все на одного?
– Можем по очереди, – гыгыкнул лупоглазый. – Говорят, у вейнов шкура дубленая. Вот мы и проверим, всамделишный ты или так.
– Филин, у него карманы тяжелые, – сказали справа.
Юрка чертыхнулся по себя. Нужно было оставить деньги в гостинице.
– Ша! Сначала дело.
– Ну а чего, Филин!
Пацан крутанулся на пятках и натянул товарищу кепку на глаза.
– Утихни, босота! Я сказал!
Юрка отступил на шаг. Теперь спину прикрывал палисадник, но от резкого движения замутило.
Кто-то заржал:
– Че, уже обосрался?
– Подойди ближе, узнаешь, – процедил Юрка.
– Ша! – снова прикрикнул Филин. – Я первый!
Он раскрыл ладонь, показывая кастет.
– По-честному?
– По-честному, – согласился Юрка и потянулся к чехлу с ножом.
Свист прокатился по улице, затопали сапоги. Пацаны порскнули в разные стороны. Юрка оторопело посмотрел им вслед.
– Сюда! – крикнул ему Филин. – Не спи!
Юрка побежал. «Бум. Бум. Бум» – отдавалось в затылке. Нырнул в щель, ту самую, возле сада.
– Ходу! – толкнул Филин.
Ноги разъехались на палой листве.
– Эй, ты че?
Юрка завозился, пытаясь встать. Тяжелую голову клонило вниз.
– Больной, что ли?
– Нет. Я сейчас…
– Чего сказал?
Юрка понял, что отвечал по-русски.
– Филин, че тут?
– Ребя, да он как жмурик. Пощупайте!
– И говорил не по-нашенски.
– Вот! А вы не верили! Вейн он! Дядька говорит, они как рыбы бывают!
– Ша! Отвали подальше! Мы вейнов не разуваем! Эй, ты где живешь? Слышь, как тебя?
