А вот сама идея стать вождем народным показалась Моисею очень заманчивой. Он всегда чувствовал в себе силу, а уж честолюбия ему не занимать!
Главное убедить тщеславных людишек, что они народ великий, а тогда уж и вождем Великого Народа можно прославиться!
А зачем народ вести, куда вести, как вести?.. Так это ясно — вперёд! А где, спрашиваете, перёд?
Вернулся с пастьбы Моисей и тут же предстал пред очи Иофора:
— Отпусти отец меня с женой моей в Египет. Дело есть. И за дочку свою не бойся: за эти сорок лет, что я у тебя кантуюсь, перемерли все враги мои. Так что будет все тип-топ. А мне братцев единокровных повидать уж пора… Скучаю…
Куда денешься — отпустил его Иофор. И пошел Моисей с Сепфорой и сыновьями Герсоном и Елиезером в Египет.
И вот в дороге совершенно случайно встретил Моисей старшего брата своего Аарона. Не зря же говорят, что неисповедимы пути Господни!
Ох и рады же были этой встрече братаны!
Рассказал Моисей Аарону и про куст горящий, и про глас трубный, и про приказание Бога Всемогущего:
— А тебе, Арик, особая роль уготована: будешь ты моим толмачом. Значит так: Бог со мной общается, я — с тобой, ну, а ты — с народом Израиля. По рукам?
Согласился Аарон, хоть и старшим был братом. А почему бы и не согласиться — быть генсеком при царе народа Израиля? Оченно даже недурственно!
И вот пришли Моисей с Аароном к фараону египетскому. Так и так, говорят, отпущай народ Израиля на свободу, а не то Бог наш тебя… Мало не покажется!
А фараон им грубо так:
— Да клал я на вашего Бога с прибором! Он мне не указ. А вы пшли отседова, не смущайте мой народ — он себе светлое будущее строит.
Струхнул Моисей и опять к Богу. Да и понятно: Моисею уже девятый десяток пошел — уж ни ума, ни сил физических. И взаправду, что Бог Всемогущий никого поздоровее да посообразительнее найти не мог?
— Боже Всемогущий!..
— Да зови меня просто — Господь. А сам не скули! Поди к фараону и покажите с Аароном мои чудеса.
Соревнование со жрецами Египетскими
Показали Моисей с Аароном Божьи чудеса, а жрецы фараоновы хохочут, за животики держатся. Тут же повторили все трюки и не хуже братцев. Подумаешь, удивили: палки в змей превращают, ха-ха!
Опять пришел Моисей к Господу жалиться. А тот ему и говорит:
— Пусть Аарон прострёт руку свою над Нилом…
— Просрёт?..
— Да не «просрёт», а «прострёт»! Вечно у тебя одно говно в голове, Мойша! Выполняй! Свободен!
И пошел Моисей к Ароше, братану своему и все пересказал. И простер Аарон руку. И тут началось!.. Выскочило из Нила превеликое множество жаб на Землю Египетскую.
И опять жрецы за животики держатся: взмахнул рукой один из них и вызвал целый сонм таких же мерзких чудищ пучеглазых.
Тогда ударил Аарон жезлом своим, и в воздухе появились тучи песьих мух, которые поражали только египтян и скот их. А египетские жрецы не смогли повторить, может, потому что у них руки были заняты — от мух отбивались да укусы чесали.
На этот раз фараон выбросил белый флаг. Моисей с ухмылочкой пришел, спросил, как мол твое здоровье, товарищ фараон. А тот взмолился:
— Убери этих проклятых мух, разрешу тебе все, чего только не пожелаешь!
Сделал Моисей все по фараонову слову: удалил мух А фараон-то его наколол! Только мухи пропали — он опять за своё!
Тогда Господь в наказание египтянам в одночасье сморил весь их скот. А еврейскую скотину и пальцем не тронул. Но фараон уперся на своем — не пущу, и все тут!
Господь тогда совсем озверел: да Бог я, в конце концов, или не Бог?! И ниспослал он град величиною с яйцо голубиное, и побил тот град все посевы египетские, а вот в Генесе, где проживали евреи, в это время и облачко не застило небес…
И сдался фараон, и пощады запросил. Моисей и эту беду отвел от Египта.
Но лишь только все устаканилось, фараон опять встал на рога:
— Говорите, вам Богу вашему надо помолиться? Вот и ладненько! Вот отпускаю я всех мужиков, а бабы с дитями малыми пусть сидят, ждут вас.
Господь и вовсе взъярился: да умрет в Египте каждый первенец — от ребенка до скотины бессловесной! Ой-ой! Но евреев это не касается!
И умерли в первую же ночь детишки невинные — от фараонова наследника до первенца узника тюрьмы фараоновой… И начался плач великий по всей стране.
