— Знаки различия.
— Точно. Не по заслугам, конечно. — Рейц сокрушенно покачал головой. — Вот, скажем, я…
Брандал его больше не слушал. Они были уже на краю лагеря, и король озирался по сторонам, разглядывая новые шалаши и их размещение — оно теперь соответствовало рангу обитателей. Человек с изрытым оспой лицом, украшенным сабельным шрамом, покосился на Брандала.
— Где пропадал?
— Я все время здесь, — отрезал тот.
— Ну мне без разницы. — Человек, пожав плечами, зашагал к центру лагеря.
Рейц громогласно, как будто скала рухнула, рыгнул.
— Ты не доверяй ему. Кудрявый. Джекен заботится только о себе, ему безразлично, кого продать.
— А тебе небезразлично.
— У меня четкие критерии, — гордо ответил Рейц. — Главное — не продешевить.
— Правильно, если уж продавать, то за хорошую цену, — согласился Брандал, но перестал озираться и решил вообще вести себя более осторожно.
Они остановились у бочки с водой; под неплотно закрытым краном образовалась лужа. Рядом с краном висела кружка. Рейц протянул ее Брандалу.
— Выпьем за покойников, — сказал он вежливо, — и за твое здоровье.
Брандал осторожно отхлебнул. Вода на вкус стала лучше, чем раньше, хотя все еще отдавала тиной. Брандал бросил взгляд на мелкую канаву, которая отводила воду от ручья; теперь она была выложена камнем, а бочка оказалась наполовину заполненной смесью известняка и древесного угля.
— Кстати, о здоровье, — сказал он, возвращая кружку, — как тут теперь обстоят дела?
— Лучше, — ответил Рейц, почесываясь. — Никто больше не страдает поносом. Ну, по крайней мере никто больше от него не умирает. И меньше мух. — Эта мысль явно посетила его впервые. — Это естественно — мы стали чище.
— А кто теперь убирает помои?
— Все. Да нет, я не шучу: скоро твоя очередь. — Он швырнул ком грязи в длинную яму, выкопанную на краю лагеря. — Как наполнишь ведро, так и туда, как наполнишь — так и туда. Можно подумать, мы живем в городе.
— Так оно и есть, — откликнулся Брандал, оглядываясь.
Рейц фыркнул. Он был тут все время, и быстрый рост лагеря не бросался ему в глаза.
— Когда-нибудь, Кудрявый, я покажу тебе настоящий город. Сколько там огней! А женщины! И всякие чудные звери! — Его глаза загорелись. — Пылкие красотки и чудные зверюги!
Мимо них прошел стройный юноша с сердитыми глазами; на лице его было написано страдание, как у человека, впервые убедившегося, что преступление — единственный путь к успеху. Брандал проводил его взглядом.
— А, этот! — Рейц пренебрежительно махнул рукой. — Похоже, дал кому-то попользоваться собой вчера ночью. Не он первый. Ему требуются деньги, чтобы послать домой, а получает он только расписки. Так что теперь ему жутко нужна победа.
Брандал задумался: расписки — «оккупационные деньги» — обеспечивали стремление солдат к победе. Что за изобретательный метод, чтобы купить верность! Вслух он произнес:
— По крайней мере это лучше, чем изнасилование. Рейц поднял брови:
— Не говори этого слова так громко. Теперь за такое дело наказывают. — Он сделал рубящее движение рукой на уровне паха.
Брандал заморгал:
— Такая мера должна припугнуть насильников. — И еще как, — ответил Рейц рассудительно. — Никаких тебе рецидивистов. Ладно, Кудрявый, вот-вот начнется учение. Пошли за оружием.
Короткий меч Брандала был скрыт его плащом.
— Разве ребята не всегда при оружии?
— Ни-ни. И ты не вздумай. — Рейц задумчиво прищурился. — Двадцать плетей, если тебя поймают с мечом, — на первый раз. О втором разе лучше не спрашивай — сегодня утром я не настолько вынослив, чтобы такое описывать. — Он попытался изобразить дурноту, но только икнул.
Подставка для оружия, когда они к ней подошли, была уже наполовину пуста: лагерь проснулся и готовился к дневной активности. Рейц перебрал несколько мечей, пока не выбрал себе клинок с тупым лезвием, знавший лучшие дни. Брандал сделал вид, что свой собственный меч он тоже взял с подставки. Они оба нашли себе помятые, но вполне пригодные для дела щиты.
— Как ночные развлечения? — небрежно спросил Брандал. — Сплошные потасовки, как всегда?
Рейц нахмурился, его лохматые брови сошлись в одну линию.
