и черти - что меня забыли как черви - гробовую тьму Им сублимированы были и имманентны лишь Ему
II.
рожденья таинство скоромно как первородный хамский грех оно - огромно и погромно оно - единое для всех
о чудо Божьего мгновенья во влажноматочной глуши звук нежного сердцебиенья проклевывания души
потом безмирно и безмерно разверзнув лоно - хил и слаб бессмысленно и суеверно в игру вступает Божий раб
благослови - прошу - Господь се - отпрыск кровь моя и плоть
24 декабря 1970 год
38.
За что Господь меня сподобил Понять загадку тихих снов О том что мир наш лишь подобье Иных неведомых миров
Где вне времен пространств материй И вне логической игры В огне космических мистерий Клубятся новые миры
И где не в нашей тесной сфере А в холоде эфирных гроз Сразятся ангелы и звери Когда восстанет в плоть Христос
24 марта 1966 года
39.
ГРИБОЕДОВ В МОСКВЕ
В.Б.
Взять извозчика поехать в клоб сесть за ломберный стол - комедь-эскиз проиграться в прах - и пробку в лоб вьюжным утром в кибитке в Тавриз
у английских карет облучки крыты красным добротным сукном господин Грибоедов очки протирает голландским сукном
дом Тверская клубный угар дверь распахнута нервным рывком и бобровую шубу швейцар принимает с галантным кивком.
Ночь морозная ветер пурга ужин кончен газета диван... дома верный усталый слуга запаковывает чемодан
24 марта 1967 год
40.
Д.
Господи! Я не "Magister Ludi" Болен... поправимо одинок. Так за что ж насупленные люди В душу мне готовы дать пинок.
Я почти готов в ногах кататься Не у них, а лишь перед Тобой. Скоро ли горнисту-святотатцу Ты позволишь протрубить отбой.
Кончен пир. И вымыты тарелки, Спрятаны бокалы, пол натерт. Можно ехать... На часах лишь стрелки Подведет мне вышколенный черт.
Худо мне. Я - неисправный воин, Ранивший в крестец посла послов. Стало быть, предатель недостоин Человечьих, а не рабьих слов.
Я не буду жаловаться больше Никому, хоть стану жрать навоз, Как не плачется в жилетку Польша Голая - в златом плаще волос.
Буду сам всегда за все в ответе. Полечу.., но только по прямой. Я один такой на белом свете: Колченогий, гордый и немой.
Будьте изощренны, целокупны, Не уподобляйтесь палачу. Мне такие радости доступны... Не скажу под пыткой, промолчу.
Я такое видел в поднебесьи И такое в сумрачном аду... Мне смешны повадки ваши песьи. Успокойтесь, я не пропаду.
Тихий свет слезою застит взоры... Сломанный клинок вернув судьбе, Я плету фонемные узоры Намертво. И плачу о тебе.
4 февраля 1983 года
41.
ВЛАДИМИРУ СОЛОВЬЕВУ
Камо грядеши народ мой камо грядеши Народ мой печальный в тоске изначальной Короб небес проломился И в огненной бреши Отрок грядет сребролицый В порфире венчальной
Было: крамола и глад и кромешная смута Казнь духовидцев побитие жен-мироносиц В бархатном рубище С нищей клюкой и разута Корчилась Русь за решеткой своих чресполосиц
С утра России до света как Эос с востока Ждали тебя и грызли железные хлебы Ты воплотившись На краткие годы в пророка Вновь отлетел на свое недоступное небо
25 октября 1966 года
42.
С. В.
Не бормотушник, самогонщик И не коричневая пьянь, А друг мой старый, автогонщик, Пришел ко мне в крутую рань.
Принес дурацкие пластинки, Сел, закурил, затосковал... И дымной юности картинки Нескладно перетасовал.
Я вспомнил все до боли резко Таимой памятью нутра: Мальчишеская газорезка, Фрондерство, шалости, игра...
Ведь сквозь браваду благородства, От коей всякий полупьян, В нас прорастало первородство Небитых первороссиян.
Мы были чистыми, как вата, В простреленном паху страны. Какая ж курва виновата, Что нет в нас прежней белизны?
Года исчиркались, как спички, Предложенные холуем, Но по мальчишеской привычке Все балагурим, водку пьем.
Глотаем зелие на вдохе И вырубаемся навзрыд, Седые скауты эпохи, Утратившие стыдный стыд.
А прежние друзья, товарки, Почти ушедшие во мрак, Нам ставят банки и припарки Словесные... им проще так.
Как горько верить... быть мне пусту, Пусть пробкой вылетит душа, Что променяли на капусту Былое наши кореша.
Дорога номер два: ухабы, На финише - гробы в венках, И наши жалостные бабы И в ссадинах, и в синяках.
