Он так легко подхватил ребёнка на руки, в первый момент слегка подкинул, видимо по привычке, а потом опомнился и бережно прижал к себе. Таня с удивлением наблюдала за тем, как Артём обхватил его руками и ногами и повис на Романе, как маленькая обезьянка. Радостно засмеялся.
Баринов положил ладонь на его затылок и прижал голову сына к своему плечу.
— Что случилось? Ты можешь мне объяснить? — опустил сына на пол и пригладил его волосы. Потом взял за подбородок и повернул его голову, разглядывая лоб ребёнка. — Ты головой ударился?
Артём отчаянно замотал головой, глядя отцу прямо в глаза.
Таня же чувствовала себя очень неловко. Стояла в стороне, и у неё было такое ощущение, что она смотрит фантастический фильм, причём с мелодраматическим уклоном. То, что этот мужчина именно Баринов — было просто невероятно. По многим причинам. То, что судьба так их столкнула, и то, что они оба так изменились за эти годы, и не только внешне.
А внешние изменения просто бросались в глаза. Нет, он не постарел. Как это ни парадоксально, но он казался повзрослевшим в свои почти сорок. Шесть лет назад он ещё, по сути, был мальчишкой, который, в конце концов, запутался в себе и в проблемах, которые сам нажил. А теперь изменился… И взгляд другой, и то, как он себя держит. Похудел немного, движения порывисты, и нет больше того бьющего через край мужского обаяния. Это тоже ушло с возрастом. Зато появилось другое — гипнотическое притяжение.
Роман Баринов стал взрослым мужчиной. Роман Баринов стал отцом.
Таня заметила, с каким трепетом он прижимал к себе худенькое тельце мальчика, с какой тревогой всматривался в его лицо, разглядывал заклеенный лоб. Он был настолько обеспокоен состоянием сына, что не замечал ничего вокруг. Не замечал её.
А ей хотелось исчезнуть, испариться, чтобы не пришлось с ним встречаться. Смотреть в глаза, говорить… Не хотелось опять возвращаться в прошлое, даже на секунду.
Но их встреча просто невероятна!
— Что врач сказал?
Роман обращался к сыну, присев перед ним на корточки и продолжая обеспокоено смотреть на него, а Артём просто таращил на отца глаза и видимо придумывал, чтобы такое ему сказать, чтобы не попасться на вранье, и не наболтать лишнего про прогулянный урок.
Таня вцепилась в ручки своей сумочки и до боли закусила губу.
Всего несколько минут, несколько слов и она сможет уйти. Если Баринов первым её об этом не попросит. Надо только набраться смелости и сказать…
— Он ему больничный выписал, — тихо проговорила она, стараясь справиться с дрожащим голосом. — Просил, чтобы вёл себя поспокойнее.
Роман поднял голову и посмотрел на неё. Татьяна видела, как мгновенно изменился его взгляд, Баринов её сразу узнал. Встал, глядя на неё в недоумении. Артём же обернулся и указал на неё, подёргав отца за руку.
— Папа, она Филинова напугала! Он так улепётывал! А потом мы в больницу пошли.
Не зная, что ещё делать и томясь под пристальным взглядом Баринова, Таня ему кивнула.
— Здравствуй.
Кажется, в этот момент он опомнился. Отвёл глаза и поспешно кивнул.
— Здравствуй, — но тон был довольно неуверенный.
Ребёнок с интересом наблюдал за ними, переводил любопытный взгляд с отца на новую знакомую и обратно. Немая сцена затянулась, Артёму надоело, и он снова повис на руке Романа.
— Папа, я есть хочу.
У Баринова вырвался вздох, и на сына посмотрел. Снова кивнул.
— Да, едем домой.
— Не хочу домой! — заныл Артём и посмотрел очень жалостливо, причём не на отца, а на Таню. — Пиццу хочу!
— Тёмка, прекрати ныть! — шикнул на него Роман и пошёл к кушетке, на которой лежала куртка сына. — Одевайся давай. Где твой рюкзак?
— Да вот же!
— Вот и отлично, бери и пошли.
— Ну, папа!
— Тёмка! Не нервируй меня!
Таня наблюдала за ними и вдруг заметила совершенно удивительную вещь — как мальчик обиженно надулся и выпятил вперёд нижнюю губу. Совсем как Ромка.
Стало нечем дышать.
Она пошире распахнула воротник пальто, чтобы было не так жарко и отвернулась. Не надо смотреть на них. Чем меньше будет смотреть, тем меньше запомнит.
