Роман разглядывал её с недовольством. Даже нахмурился. Наверное, понял, что она не хочет с ним разговаривать «о серьёзных вещах» и поэтому разозлился. Вздохнул.
— Свою мать он не помнит.
— А… где она? — всё-таки поинтересовалась Таьяна.
— Она погибла пять лет назад. Разбилась на машине.
— Артём об этом не знает? — нахмурилась она. — Ты ему не сказал?
Баринов покачал головой.
— Я не думаю, что ему нужно это знать.
— Как это? Это же… его мама.
Он усмехнулся, правда, совсем невесело.
— Я не думаю, что он сейчас может это нормально принять. Как я ему объясню, что она умерла? Как я ему вообще всё объясню? Ты хоть думаешь об этом?
Она тихонько вздохнула и отвернулась.
— Думаю, что потом тебе будет ещё труднее ему объяснить.
Роман потряс головой, продолжая смотреть на неё в недоумении. Да, разговор принял совершенно неожиданный оборот!
— Таня… Я с тобой о другом поговорить пытаюсь!
Она покорно кивнула.
— Хорошо. Я слушаю.
Теперь у него пропало желание продолжать этот разговор. Хотелось стукнуть кулаком по столу и выпроводить её за дверь. Вот почему с ней всегда так сложно? У Тани Самойловой всегда какие-то свои, нестандартные понятия о морали и правильности тех или иных поступков. А ему всегда приходится оправдываться! Столько лет жил с уверенностью в том, что принял правильное решение, а она всего одним взглядом и парой слов заставила засомневаться.
— Ему восемь лет, Тань! Как я ему скажу о том… — понизил голос до шёпота. — Что его мама умерла? Он её вообще не помнит! Зачем его травмировать? Он знает только одну мать — Катю. Хорошая она или плохая, но она у него есть! А для него именно это важно!
— Ты уверен? — Таня готова была язык себе откусить, но эти слова вырвались прежде, чем она успела себя остановить.
Он всё-таки ударил ладонью по столу.
— Так, хватит! С тобой просто невозможно разговаривать!
Татьяна в который раз вздохнула, украдкой наблюдая за ним. Видела, как он тяжело поднялся, уперевшись рукой в стол. Подошёл к окну и достал из кармана сигареты.
Самойлова полминуты размышляла, а потом решила пойти на компромисс. Хотя, правым его совсем не считала.
— Хорошо. Ты всё сделал так, как считал правильным… Ты его отец и…
— Вот знаешь, что меня больше всего раздражает? — вдруг проговорил он. Обернулся и в упор посмотрел на неё, а Таня замерла. — Твоё умение переворачивать всё с ног на голову! Вот жили люди, жили себе спокойно, а потом пришла Таня Самойлова, и все сразу начинают на твоём фоне чувствовать себя грешниками! Понимают, что всё не так делают, что живут неправильно! Даже стыдно становится!
Татьяна опешила от таких его слов. Нервно сглотнула и тихо проговорила:
— Что ты такое говоришь? Это совсем не так!
— Да так, Тань, так, — отмахнулся Баринов. — Вот только не сразу понимаешь, что ты сама в своих правильных поступках не уверена.
— Знаешь что? — она поднялась и в гневе посмотрела на него. — Зачем ты мне всё это говоришь? Обидеть хочешь? Так я тебя ни о чём не спрашивала и в душу не лезла! Почему ты меня обижаешь?
— А разве обижаю? — нахмурился Роман. — Ничего такого я не сказал. Да я вообще не об этом! Я просто хотел тебе рассказать, объяснить.
Она не стала больше садиться. Прошла к двери и закрыла её. Повернулась к Роману и сложила руки на груди.
— Я совсем не то имела в виду, Рома! Но я немного… растерялась, когда ты это сказал.
— Значит, ты считаешь, что я не прав?
Она задумалась на секунду.
— Я не могу ничего считать, я слишком мало об этом знаю.
— Вот именно!
— Но я смотрю со стороны. И вижу, что Артём мучается из-за того, что не может ничем Кате угодить. Для него она — мама, которая его бросила.
Баринов поджал губы.
— Она его не бросала… Она просто уехала.
— Особой разницы я в этом не вижу, прости. А… у него больше никаких родственников нет? Я имею в виду, по матери?
— Ну почему же? Есть. Она же не сирота была. У неё брат есть, но зачем ему чужой ребёнок? У него своя семья. Мы не общаемся.
— Значит, ты его просто забрал и всё?
Роман пожал плечами.
— Получается, что так. — А потом усмехнулся, когда встретил её взгляд. — Не смотри так. Я не знал. Тогда не знал.
