— Что же туг непонятного? Когда у криминала все схвачено, — мрачно усмехнулся Владимир Иванович. — Одного из организаторов этих убийств даже арестовали, но он оказался депутатом, и дело прекратили. Краевая Дума отказалась лишить его депутатской неприкосновенности.
Среди депутатов и их помощников стало все больше попадаться таких, кто либо сам оказывался мафиози, либо был ставленником криминалитета. Об этом свидетельствовали сенсационные сообщения о расследовании их убийств или задержании при грубом нарушении ими закона или порядка. Это подтвердила и племянница Вика, ненадолго заглянувшая в Москву из Парижа, где теперь работал ее муж Николаев.
— Я так рада была повидать всех друзей и знакомых, — оживленно поделилась она со своим дядей перед отъездом. — Но уезжаю с грустным чувством из-за того, что у старого товарища Валентина, депутата Думы, большие неприятности. Ему даже грозят уголовным делом, только ничего не выйдет! Не лишат его коллеги депутатского иммунитета.
— А зря. Все должны быть равны перед законом! — несогласно качнул головой Артём Сергеевич. — Из-за этой неприкосновенности в Думе будет больше преступников, чем честных людей.
— Друг Николаева — честный человек, адвокат, — сердито заявила Вика. — Но его помощники были связаны с преступниками. Из-за этого ему вменяют, что он якобы провел выборную кампанию на их деньги и теперь лоббирует их интересы. Валя очень расстроен.
— Напрасно! Не стоит вам из-за него волноваться, — насмешливо возразил Наумов. — На то он и адвокат, чтобы защищать преступников. Уверен, что ему это удастся легко доказать. Адвокаты — те еще ловкачи.
— Все равно на Валю этот скандал бросит тень, — озабоченно сказала Вика. — Между прочим, на его место многие зарятся.
— Да уж, многие мечтают пожить в Париже, — согласился Наумов и тепло улыбнулся племяннице. — Но у них ничего не выйдет! Твой Николаев и раньше был искусным дипломатом, а теперь его уже можно считать профессионалом. Вот увидишь: выпутается ваш адвокат, и все «устаканится».
* * *
Политическая борьба обострялась. Несмотря на критическое состояние здоровья Ельцина, и предстоящую ему смертельно опасную операцию на сердце, возглавляемая коммунистами оппозиция развернула кампанию за импичмент — досрочное отстранение президента от должности.
Развал производства и постоянные задержки зарплаты, в том числе военнослужащим, а также прогрессирующая инфляция привели к резкому ухудшению жизни населения. Эффективной борьбы с ростом преступности, с коррупцией, казнокрадством и произволом чиновников, с бегством капиталов и утечкой умов за рубеж, по сути, не велось.
К этому добавились и провалы во внешней политике. Больной президент не проявлял активности в этой области, не отстаивал интересы государства и его граждан за рубежом. Допустил дискриминацию русскоязычного населения в Прибалтике, уступил Украине «город русской славы» Севастополь, не защитил от разгрома дружественный Ирак. Ходили даже слухи, что спьяну обещал японцам вернуть Курильские острова. Россия утратила авторитет и влияние на международной арене. С ней перестали считаться, как с великой державой.
Все это дало оппозиции основание обвинить президента в недееспособности и предательстве интересов России. Непримиримая критика в его адрес росла, и его отставки решительно требовали не только коммунисты, но и те, кто был за демократические перемены, даже бывшие сподвижники.
— Да, президента нам придется менять, — с сожалением признал в разговоре с Наумовым его бывший сторонник Максименко. — Ельцин уже не тянет, и нет на это надежды даже в том случае, если операция будет удачной. Он станет инвалидом, а тут и здоровому не управиться.
— Наверное, дни его сочтены, раз на нем «ставят крест» даже бывшие сподвижники, — сказал Артём Сергеевич. — Ты заметил, что демократическая пресса уже старается выдвинуть нового популярного лидера, чтобы заменить Ельцина?
— Ты имеешь в виду Новоселову? — отозвался Николай Павлович. — Она яркая личность и очень популярна. Но все же недостаточно дальновидна. Слишком рано поверила в свою удачу и излишне резко критикует правительство.
