— Ничего, он у меня быстро поправится, — нежно гладя песика, ответила Варя. — Будь уверена, теперь у него появится аппетит!
— А я думаю, что Кузю стоит показать ветеринару. По-моему, у него одышка, — озабоченно сказал Артём Сергеевич. — Завтра же это сделаю.
— Напрасно беспокоитесь, у собак это бывает от тоски, когда надолго уезжают хозяева, — успокоила их Анфиса Ивановна. — Вот и Кузя затосковал. А сейчас он уже в порядке.
Но она ошибалась. Наумовых ожидал новый удар. Утром они обнаружили рядом с кроватью бездыханное тельце четвероногого друга. Видно, кажущаяся резвость Кузи накануне вечером была лишь временным подъемом духа из-за радости, вызванной их приездом. Этот всплеск эмоций отобрал у него остаток сил и стоил ему жизни.
Уже второй раз они испытывали безудержное горе из-за потери любимой собачки. Только те, кто любит животных, может понять, что чувствуют хозяева, когда умирают их питомцы. Без них дом пустеет, и эта утрата переживается так же тяжело, как потеря близких. Надолго уходит радость, и лишь время способно вылечить от тоски.
— Мы похороним Кузечку на даче, — выплакав слезы, приняла решение Варя. — Чапа была с нами во всех турпоходах, и поэтому ее могилка в лесу, в самом любимом ею месте. А Кузя у нас был заядлый дачник.
— Ты права, дорогая, — согласился Артём Сергеевич. — Он всегда был с нами, когда мы строили дачу, и сопровождал меня, что бы я там ни делал. Наверное, считал, что этим мне помогает, — грустно пошутил он.
— А что? Это верно. Кузечка морально тебя поддерживал, — вполне серьезно отозвалась Варя. — Он вообще был к тебе ближе из мужской солидарности. — Она горестно вздохнула: — Если снова возьмем собачку, то обязательно девочку.
— Понятно. Чтобы с тобой была солидарна, — ласково пожал ей руку муж. — Но думаю, появится она у нас нескоро. Только когда переживем эту потерю.
Похоронили они своего любимца на даче у калитки, устроив небольшой цветник и положив камень, чтобы могилку не разворошили звери.
Долго стояли, молча переживая свое горе. Лицо Вари опухло от слез. Артём Сергеевич часто и тяжело вздыхал.
— Ну что же, здесь теперь будет Кузечкин сторожевой пост, — сказал он жене, когда уходили. — Пусть охраняет дачу, которую так любил. И нам постоянно о себе напоминает.
— Я и так никогда его не забуду, — ответила Варя, утирая слезы.
* * *
Это был грустный период в их жизни. Без Кузи дом опустел и еще долго, пока не появилась новая собачка, все о нем напоминало. От тоски Варю спасала работа, а Артёма Сергеевича — настойчивые попытки содействовать появлению в России политической силы, которая была бы способна изменить жизнь страны в лучшую сторону. Но это пока не удавалось.
Генерал Лебедь в Москве не появлялся, а активисты столичной организации его партии на переданные Наумовым материалы реагировали уклончиво.
— То, что вы предлагаете, требует самого тщательного изучения, — осторожно ответил ему секретарь московского отделения, отставной полковник воздушно-десантных войск. — Ваши расчеты, Артём Сергеевич, весьма убедительны, но согласится ли с ними наш генерал, это еще вопрос.
— Но почему? — недоуменно спросил Наумов. — Из моих расчетов каждому видно, как его грабят те, кто находится у власти. И если Лебедь пообещает людям только часть того, что им полагается, то непременно победит на выборах. Наш народ не дурак и пойдет за тем, кто даст ему лучшую жизнь.
— В том-то и дело. Александр Иванович так честен, что не станет сулить того, чего не сможет выполнить, — понурился полковник. — Другой бы, может, так и сделал, чтобы взять власть. Только не он!
— Может, объясните, почему? — не отступал Наумов. — Чем же провинились граждане России, что им не положены доходы от природных богатств страны?
— Да ничем, но сейчас реализовать это не удастся. Даже Лебедю, — убежденно ответил полковник. — Те, кто завладел богатой кормушкой, немедленно объявят его психически ненормальным популистом и, представьте, народ им поверит.
— Думаю, что вы выражаете не только свое мнение, — мрачно заключил Артём Сергеевич. — Но я все же подожду, что скажет на это сам Лебедь. Кто-то ведь должен отдать народу то, что принадлежит ему по праву!
