Стали обычными неизвестные ранее преступления — заказные убийства. Тех, кто по каким-то причинам мешал новоявленным богачам, безнаказанно убивали средь бела дня. И не только их конкурентов и тех, с кем они сводили счеты. Взрывали и отстреливали даже неугодных политиков, невзирая на их статус. Появилась и неслыханная доселе у нас специальность профессионального убийцы — киллера.
Такой криминальный «беспредел» и, по сути, отсутствие борьбы с ним со стороны власти столь сильно напугали иностранных бизнесменов, что они резко сократили свои вояжи в Россию, а многие вообще свернули дела. Это сделали и клиенты Наумова, в результате чего он лишился дополнительного заработка.
— Ничего страшного, Тёмочка. На жизнь нам пока хватает, — утешала Варя приунывшего мужа. — Не забывай, что ты вот-вот разменяешь уже седьмой десяток. Сам Бог тебе указывает, что пришла пора работать в щадящем режиме. А вот разгул бандитизма, из-за которого иностранцы боятся к нам ездить, это — беда. Ну почему так плохо раскрываются заказные убийства? Что мешает ловить этих негодяев — киллеров?
— Ссылаются на плохую оснащенность и нехватку кадров в правоохранительных органах, но я не верю этому, — сердито ответил Артём Сергеевич. — Сдается мне, что все дело в коррупции и разложении силовых служб, включая ФСБ. Думаешь, киллеры — простые бандиты? Нет, это очень меткие стрелки, как правило — профессиональные снайперы. Так откуда они берутся?
Наумов вопросительно взглянул на жену, но она не ответила, и он объяснил:
— Талантливые спортсмены идут на это редко. Но в войсках, милиции и ФСБ готовят снайперов и диверсантов. Даже профессиональных убийц.
— Выходит, это из них вербуют киллеров? — сообразила Варя. — Но тогда ведь не так уж трудно вести розыск. Их же должны знать наперечет.
— И я так думаю. Должны, и знают, — подтвердил Артём Сергеевич: — Вполне вероятно, что в организации заказных убийств замешаны и коррумпированные чиновники силовых ведомств. Поэтому и не ловят рядовых исполнителей — киллеров.
— Если то, что ты говоришь — правда, дальше идти некуда! — ужаснулась Варя. — Это же полное разложение милиции и органов безопасности!
— А я о чем сокрушаюсь? Как раз об этом, — грустно констатировал Артём Сергеевич. — К сожалению, преступники проникли и в органы правопорядка, и в службу безопасности. Причина — предательская погоня за личной наживой, поражающая всех, как эпидемия чумы. Даже министров и высших чиновников.
— Ты прав. Об этом открыто говорят в Верховном Совете, — кивнула Варя. — А Руцкой заявил, что коррупция в высших эшелонах власти такова, что у него уже набрались чемоданы компромата. Ты ведь слышал об этом?
— Конечно. Он давно уже критикует Ельцина за допущенные недостатки и воровство, — подтвердил он. — Раньше я считал, что вице-президент делает это, чтобы «подсидеть» своего шефа. Но теперь, похоже, Руцкой и правда восстал против творящегося безобразия.
— Вот видишь, ты был к нему несправедлив. А он, похоже, честный человек, который попал в окружение жуликов и пытается с ними бороться. Думаю, что долг всех честных людей помочь ему в этом. Давай, Тёмочка, вступим в партию Руцкого, если он и его соратники действительно стремятся спасти страну и обеспечить благосостояние народа.
— Ну что же, может быть, так и надо поступить, — задумчиво отозвался Артём Сергеевич. — Попробую связаться с районной организацией. Сейчас у меня появилось для этого свободное время.
* * *
Решение, принятое Наумовыми, в этот период было особенно актуально. Оппозиция правительству Ельцина со стороны спикера Верховного Совета Хасбулатова и вице-президента Руцкого обострилась до предела. Оба они — бывшие соратники президента России открыто выступили против него, утверждая, будто он не способен управлять страной.
Сначала они, вопреки воле Ельцина, добились отставки Гайдара и замены его «крепким хозяйственником» Черномырдиным. По-видимому, надеялись, что бывший советский замминистра будет прислушиваться к мнению Верховного Совета и проводить, вместо «шоковой терапии», менее жесткую социальную политику. Но просчитались.
