— Давай выпьем за то, чтобы сама судьба разрешила эту проблему, и наши мечты осуществились! Люди не должны отравлять себе остаток жизни и держаться друг за друга лишь из благодарности за прошлое. Кроме секса, их должно объединять родство душ и творческих интересов. И у нас с тобой это есть!
«А что, ведь она права! Наша взаимная тяга обусловлена не только физическим влечением, — мысленно согласился Наумов. — Живем лишь один раз! Может, и пригодится «запасной аэродром», если дома станет невмоготу…»
Они выпили всю бутылку шампанского, потом еще одну, переговорили обо всем, что волновало, и изрядно захмелели. Возвращаясь на такси, жарко обнимались, но, когда Юлия предложила переночевать, Артём Сергеевич, ласково сжав ей руку, отказался.
— Нет, Юленька, не сейчас. Мы не юнцы, чтобы торопиться, — извиняющимся тоном мягко объяснил он. — Я хочу, чтобы все было достойно и останусь у тебя, если решусь расстаться с женой. Пойми меня и не сердись!
Когда он подъехал к своему дому, было уже поздно. Хмель давал себя знать, Наумова немного развезло, и он, пошатываясь, вошел в подъезд, не глядя по сторонам и мечтая поскорее очутиться в постели. Поэтому, подойдя к лифту не заметил, как со стороны лестничной клетки к нему метнулись две тени. Нажав кнопку, он ждал лифта, когда получил страшный удар кастетом по голове и, не успев даже крикнуть, словно подкошенный, рухнул на пол, теряя сознание. Как подонки били его ногами, Артём Сергеевич уже не чувствовал.
Глава 17
Спасение — дело своих рук
Первое, что увидел Наумов, когда пришел в сознание и открыл глаза, было встревоженное лицо жены. Сначала он даже подумал, что ему это снится, столь расплывчатым и каким-то нереальным оно выглядело на фоне белых стен больничной палаты. Но когда муж пришел в себя, лицо Вари расцвело радостной улыбкой, и изображение сфокусировалось. Лишь тогда Артём Сергеевич понял, что видит ее наяву, что он жив, и сразу все вспомнил.
— Наконец-то, дорогой! Слава Богу! — прослезившись, благодарственно произнесла она, наклоняясь к нему и прикоснувшись к его лбу легким поцелуем. — Как себя чувствуешь? Голова сильно болит?
— Терпимо. А где я нахожусь? — слабым голосом спросил Артём Сергеевич, скосив глаза на ту часть палаты, которую мог видеть. — Меня крепко покалечили? Болит бок, — пожаловался, сделав попытку повернуться. — Не могу пошевелиться.
— А тебе нельзя. Лежи спокойно, — повеселев от того, что муж уже нормально разговаривает, наказала ему Варя. — Ничего страшного нет. Два ребра сломано и ушиб головы. Но, слава Господу, череп цел и лишь небольшая гематома. Тебя спасла меховая шапка!
Не зная, как еще выразить свою радость, она с любовью погладила его по руке, лежащей поверх одеяла, и весело сказала:
— Полежи тихо, родной! Тебе еще вредно много разговаривать. Сейчас схожу к лечащему врачу. Он просил сразу сообщить, когда оклемаешься.
Вернулась она вместе с доктором, еще молодым, но уже лысым мужчиной, тот, отпуская шуточки, проверил состояние больного и весело изрек:
— Ну, у вас просто богатырское здоровье, батенька. Те удары, которые вы получили от неизвестных негодяев, других бы ваших сверстников, да и людей помоложе вполне могли бы отправить на тот свет. А у вас дело быстро идет на поправку.
— Поймали хоть этих негодяев? — вопросительно поднял на него глаза Артём Сергеевич. — Какие-нибудь бомжи или грабители?
Веселое выражение на лице доктора исчезло.
— Думаю, что их не поймают, — нахмурив брови, сказал он. — На бомжей это совсем не похоже и на грабителей тоже, хотя били кастетом профессионально. То, что похитили бумажник, но не взяли норковой шапки, которая спасла вам жизнь, скорее говорит об инсценировке ограбления.
— Выходит, спецслужбы, — еле слышно заключил Наумов. — Вы же, наверно, знаете от жены, что мне угрожали…
— Скорее всего это так, — тоже тихо согласился врач и, повеселев, добавил: — Но вы, батенька, им еще зададите перцу. Мы вас быстро поставим на ноги! У нас все смотрели вашу постановку и надеются, что вы не сдадитесь!
Он ушел, и Варя снова присела на стул рядом с койкой.
— Все наши друзья переживают за тебя и желают скорейшего выздоровления. Газеты сообщили о нападении, но в большинстве связывают с разгулом уголовщины, и лишь некоторые придают ему политический характер. Наверное, так властям выгоднее, поскольку я всем, кто интересовался, рассказала о звонках с угрозами. — Варя немного помолчала и, погладив ладошкой его руку, мягко упрекнула: — Напрасно ты меня успокаивал. Мое сердце чуяло, что добром это не кончится. Но теперь и я считаю: мириться с этой преступной кликой нельзя! Конечно, бороться с ней очень опасно. И все же кто-то ведь должен пойти на это! Иначе ничего хорошего нас не ждет.
