— Куда как простая. И подлая, — угрюмо согласился Наумов. — Но это говорит лишь о том, что и своих противников Семья в грош не ставит. Тут она может и погореть, если просчитается!
— Что ты имеешь в виду? — не понял Царев. — На чем она погорит?
— Народ буквально терроризирован рекламой. А телевидение — единственная отрада, доступная ему в любом уголке России. Вот это и может использовать оппозиция нынешней власти! Теперь сечешь? — победно взглянул он на друга.
— Не совсем, — ответил Владимир Иванович. — Говори яснее!
— По-моему, все и так ясно. Те, кто твердо обещает народу покончить с рекламным террором на телевидении, сразу же обретут миллионы сторонников и огромные шансы одержать победу, — пояснил Наумов, добавив: — Если, конечно, и в остальном правильно проведут кампанию.
Он ожидал, что другу понравится эта идея, но, к его удивлению, Царев ее с ходу забраковал.
— Нет, на это сейчас никто не решится. Ни одно движение, и ни одна партия, — убежденно заявил он. — С телевидением ссориться нельзя!
— Даже если ставкой является победа на выборах? — горячо возразил Артём Сергеевич. — Всем участникам по закону обязаны дать эфирное время. И потом, кроме телека, существуют и другие средства агитации, доступные в любом уголке страны. Например, плакаты и листовки.
— На это нужны немалые бабки. Того, что отпускают на выборы, не хватит.
— А что, у вашего движения нет других средств? — удивился Артём Сергеевич. — Ведь государственной субсидии недостаточно.
— Конечно, есть, и ты лучше не спрашивай, из какого они источника, — хмуро ответил Царев. — Между прочим, и у твоего «Отечества» частично оттуда же. Поэтому и оно не выступит против рекламы. Тем более что имеет свой канал.
Намек был настолько прозрачным, что Наумов даже оторопел.
— Ты хочешь сказать, что и вас, и «Отечество» тоже частично финансирует эта мафия, за которой стоят хозяева-олигархи? — спросил он упавшим голосом. — Как же такое может быть? Разве они не поддерживают Семью, которая их взрастила и опекает?
— Хорошая хозяйка никогда не держит все яйца в одной корзине, — усмехнулся Царев. — Эти хитрецы поддерживают всех, кто имеет какие-то шансы на победу. И нам тоже без их бабок не обойтись.
Теперь уже и Наумову было ясно, что политические партии и движения не слишком разборчивы в источниках финансирования предвыборной кампании и повально зависят от телемагнатов. «Пока бороться с ними никто не может, — удрученно подумал он. — Даже «Отечество». А жаль! Защита граждан от телерекламы явилась бы мощным козырем в борьбе за победу на выборах».
Больше этот вопрос он нигде не поднимал.
* * *
Вскоре началась предвыборная кампания, и ее ход был для сторонников Примакова и «Отечества» удручающим. Ни бывший премьер-министр, ни мэр Москвы не смогли ничего противопоставить грязным методам ведения борьбы, которые были вполне ожидаемы. Руководство движения, которое поддерживала большая часть населения России и которое реально претендовало на победу, проявило политическую недальновидность, действовало вяло и, по существу, полностью обанкротилось.
На черный пиар оно не только не ответило тем же, но не смогло дать отпор потоку грубой клеветы, чтобы защитить доброе имя своих лидеров. В чем их только не обвиняли! И в сокрытии имущества, и в плохом руководстве. Даже в коммерческих махинациях членов семьи. На все инсинуации лидеры движения отвечали тем, что подавали на клеветников в суд. Это нисколько не помогало, так как яд клеветы воздействовал на миллионы избирателей, а сообщения о наказании «телекиллеров» проходили почти незамеченными.
Артём Сергеевич был крайне расстроен происходящим. Он не мог спокойно наблюдать за утратой «Отечеством», казалось бы, прочных позиций. Но и снова идти в бездарный политсовет движения считал ниже своего достоинства.
— Всей этой грязью умышленно отвлекают внимание избирателей от неспособности нынешней власти наладить нормальную жизнь, — с горечью сказал он Варе, когда они, сидя у телевизора, смотрели информационную программу. — Продажные комментаторы «мочат» как раз тех, кто способен вывести страну из тупика. И похоже, что им снова удастся задурить головы избирателям! — Наумов тяжело вздохнул. — Нет! Надо что-то сделать, чтобы открыть людям глаза. Они не должны мириться с теми, кто их нагло обворовывает, и добровольно отдавать им власть. Нужно поставить мою пьесу!
