— С удовольствием!
— Хорошо. — Мартин снова спустил парус. — Помогайте, мы должны оставить на яхте все в полном порядке. Привяжите парус к гику на тот случай, если внезапно поднимется ветер. Парус не должен полоскаться или, хуже того, волочиться по воде.
Бенита нырнула в кубрик, вернулась оттуда с бечевками и принялась накручивать парус на гик, в то время как Мартин надежно закреплял якорь. Потом он надул плот.
— Надеюсь, он выдержит — я его очень долго не использовал. Достаньте весла, они вон там, впереди, у якорного замка.
Она появилась из сумрака крошечного кубрика, и теплая волна радости залила Мартина. Он взглянул на ее прелестную счастливую физиономию и ясно понял, чего не хватало ему все эти годы.
— Господи, этот ваш плот — настоящая скорлупка! Он выдержит наш вес?
— Если вы будете сидеть тихо, не свешиваться на одну сторону и делать, что вам велят.
Плот заколыхался из стороны в сторону, когда Мартин спустил в него девушку.
— Теперь держитесь за бортик, я прыгаю.
Он перелез вниз и оттолкнулся от борта «Редкой птицы». Плот легонько покачивался на воде. У него были очень низкие борта, но благодаря своей невероятной плавучести он двигался по спокойному морю словно перышко. Спустя несколько секунд между ними и стоявшим на якоре шлюпом было уже приличное расстояние.
Мартин греб, сидя спиной к берегу. Бенита пристально вглядывалась в приближающийся берег, и Мартин мог незаметно наблюдать за ней. Она была такой юной, свежей и такой желанной — его потрясло, когда он понял, как сильно желал ее.
Плот мягко ткнулся в песок, усеянный ракушками. Они выбрались на берег и вытащили плот на пляж, подальше от воды. Бенита упала на песок, растянулась на нем, забросив руки за голову, зажмурила глаза и начала глубоко дышать. Мартин не мог глядеть на нее — слишком велико было искушение поцеловать девушку. Он поднял глаза на пещеры и сказал:
— На этот берег можно попасть только с моря. Смотрите, здесь нет никаких следов.
Бенита открыла глаза:
— Прекрасно! Ну, ведите меня…
— Хотите осмотреть какую-нибудь одну пещеру?
— Нет, все до одной! Мы должны внимательно осмотреть наши владения, мой дорогой Пятница.
Бенита остановилась у входа в пещеру и оглянулась на море.
— Это просто чудесное место. Берег закрыт скалами, и только ваша маленькая яхточка прыгает там на волнах. Я чувствую себя Робинзоном.
На темном фоне входа в пещеру Бенита была особенно хороша. Мартину становилось все труднее вести с ней непринужденный разговор, потому что ему все время хотелось обнять это гибкое, крепкое, юное тело и поцеловать твердые, прекрасно очерченные губы.
— Я часто приплывал сюда в детстве, — заговорил наконец Мартин, — и, когда наступал отлив, мы разжигали костры из плавника. Помню, отец выдолбил каноэ с очень низкой осадкой, чтобы мы могли на нем приплывать сюда. Но в плохую погоду эти скалы и пещеры недоступны.
— Что ж, тогда я очень рада, что сегодня тихо.
— О себе я бы так не сказал. — У Мартина были свои сомнения по поводу погоды. — Это затянувшееся безветрие не дает возможности ходить под парусом. И еще одно: если такая погода простоит до самого начала гонки, это нам помешает — нужно очень, много ветра, чтобы вести яхты по сложному маршруту.
— Но ведь вы и не хотите, чтобы погода переменилась слишком резко?
— Когда здесь меняется погода, то это всерьез! Помню, несколько лет назад гонку «Блэкмор-Рок» проводили почти в условиях урагана. Спасательные катера стояли тогда вдоль всего побережья, но, к счастью, все добрались до финиша целыми и невредимыми, хотя я бы не сказал, что сухими.
Бенита вертела в руках ракушку, которую подобрала на песке.
— Но регату не начнут в шторм?
— В тот раз они тоже не начинали в шторм. Был полный штиль, насколько я помню. Но барометр падал. Участники гонки достаточно хорошо знали, чего можно ждать, однако все вышло гораздо хуже, чем они думали. Все газеты тогда об этом писали.
— А вы, случайно, не пытаетесь напугать меня? — улыбнулась Бенита.
Мартин все еще не мог смотреть на девушку.
— Конечно нет. Зачем мне это?
— Не знаю. Наверное, у вас есть какие-нибудь тайные причины.
