Мартин негромко выругался, но девушка на берегу все же расслышала его. Она подошла к самой воде и с озорной усмешкой стала рассматривать «Редкую птицу» и ее капитана.
— Похоже, у вас неприятности? — дружелюбно воскликнула она, откидывая со лба мокрые волосы.
Мартин криво улыбнулся, и девушка заметила, что улыбка совершенно изменила суровые, резкие черты его лица. В этом человеке, пожалуй, есть что-то от Пана. Он был из тех коренастых смуглых людей, что обитают в западных портах страны, и немного напомнил ей бретонских рыбаков. Только этот повыше ростом, но ему, конечно, далеко до Мервина, рост которого превышал шесть футов.
Мартин перегнулся через нос шлюпа:
— Вы, должно быть, дочь Саймона Чэпмена с той яхты, то есть с «Черного лебедя».
— Вот именно, что с яхты, потому что на ней я не собиралась оставаться больше ни одной минуты, — снова улыбнувшись, ответила она.
— Я видел, как вы прыгнули с нее, и подумал, знаете ли вы, каким сильным может быть отлив. Если бы вы не попали на косу, вас бы вынесло в море в считанные секунды.
Сам-то он был бы уже далеко в море, если бы не решил, что она, возможно, нуждается в помощи.
Видимо, она угадала его мысли.
— А теперь вы прочно застряли здесь. Должна сказать, это меня даже радует.
Он не задумался над ее словами.
— Вам лучше подняться ко мне на борт, я постараюсь найти для вас полотенце и сухую одежду. Отлив сейчас слишком силен, чтобы вы смогли вернуться назад, и никто не станет спускать лодку на воду и не заберет вас отсюда, пока снова не начнется прилив.
— Прекрасно! Я сделала, что хотела. Поэтому, пожалуй, я поднимусь к вам на судно. Приготовьтесь дать отпор идущим на абордаж! Кажется, так говорили в старые добрые времена?
Не дожидаясь ответа, она двинулась вброд. Мартин протянул девушке загорелую мускулистую руку и перетащил ее через планшир.
При ближайшем рассмотрении она оказалась удивительно хорошенькой, со светлой, с жемчужным отливом кожей и небольшим прямым носиком — такие черты лица встречаются у классических греческих статуй или на камеях. Мартин не ожидал, что дочь Саймона Чэпмена может выглядеть именно так. Сам владелец «Черного лебедя» был плотным коротышкой с желтым, болезненным лицом.
— Наверное, мне нужно представиться. Я Бенита Чэпмен, или Бенни — для краткости — отец всегда хотел иметь сына. Прошу прощения, что с меня натекло столько воды.
— Ничего, это само отливной кокпит, — успокоил ее Мартин, спрыгивая в крошечную каюту. — Вот старый свитер Дейва — вам он подойдет лучше, чем мне — и весьма потрепанные джинсы. Но это все же лучше, чем умереть от холода. — Он бросил ей одежду.
— А вы кто? — поинтересовалась девушка.
— О, простите. Я Мартин Эвис. Переодевайтесь, иначе вы простудитесь.
Она тряхнула головой, и светлые пряди снова упали на лоб.
— Ха! Я никогда не простужаюсь, я для этого слишком здоровая.
Она и в самом деле выглядела здоровой. Тем не менее она взяла свитер и джинсы и спустилась вниз переодеться. В тесном кубрике пахло солью и рыбой, мокрыми парусами и веревками. Здесь даже зеркала не было. После «Черного лебедя» это место показалось ей неуютным и чисто мужским.
— Там есть всякие полотенца, вы найдете их в переднем рундуке.
Бенита откликнулась, что уже нашла их. Натягивая свитер, она увидела в люке кубрика голову Мартина. Он стоял к ней вполоборота и глядел на море.
«Истинный джентльмен», — подумала девушка, улыбнувшись про себя. У него был интересный профиль, хороший нос и подбородок, тяжеловатые брови, непослушные темные волосы и крошечные морщинки в углах зорких глаз. Мартин непринужденно оперся на румпель, и его плечи выглядели обманчиво расслабленными.
— Я переоделась. Можете смотреть, — обратилась она к нему.
— Я только и вижу, что мое судно застряло на мели при начинающемся отливе и «профессиональные моряки», плавающие в креслах яхт-клуба, хватаются за животы, глядя на это.
Бенита выбралась из кубрика, и Мартин бросил на нее одобрительный взгляд:
— Вы явно больше подходите к этому свитеру, чем Дейв.
Оба рассмеялись. Он немного подвинулся, уступая ей место в кокпите.
— Хотите сказать, что мы застряли здесь надолго? — спросила Бенита.
