- Что? - Подполковник явно опешил. Здесь не принято фельдфебелю наезжать на майора. - Не ври! У сбитых летчиков похищены все личные вещи и даже сапоги. Кто кроме вас мог это сделать?!
- Кто угодно! Самолет лежал на дороге. Там ездит уйма народу, причем не только с нашего полка.
-В самом деле. У вас нет оснований утверждать, что обобрал летчиков кто-то из нашего полка. - тут же ухватился за идею полковник. - Мы не можем знать кто проезжал по дороге до вашего прибытия.
- Э-э-э... пожалуй вы правы, ваше высокоблагородие. Прошу принять мои извинения за поспешные выводы.
Интересно, он что ночью к самолету прибежал? Сбили мы его вечером, а сейчас только 10 часов утра. Зачем ему эта раздолбанная этажерка да еще так срочно?
- Однако, есть еще один не решенный вопрос. - заявил подполковник. - вы сами только что сказали, что забрали оружие. Я настаиваю на передачи пулеметов нашему отряду. Они необходимы для вооружения аэроплана после его восстановления.
- Нам эти пулеметы тоже необходимы для отражения предстоящего наступления германцев, а самолет вы восстановите еще неизвестно когда. Тем более, что с вражеской авиацией мы боремся успешнее вас - уперся я.
- Фельдфебель, не забывайтесь. - осадил меня Петухов и повернулся к покрасневшему от злости майору - однако, должен заметить, что он прав. Восстановить аэроплан до начала наступления совершенно невозможно. Полагаю, до момента окончания ремонта это оружие будет полезнее у нас.
- Ваше высокоблагородие, дело в том, что пока трофейный аэроплан в ремонте, я предполагал вооружить им одну из наших машин. - Подполу явно попало в больное место, но однажды проколовшись на бездоказательных обвинениях порочащих честь полка, он старался не обострять отношения.
- а разве сейчас они не вооружены? - удивился полковник.
- Вооружены, но отечественными пулеметами, а они не оборудованы синхронизатором. Из за этого приходится крепить их к верхнему крылу, а это крайне затрудняет прицеливание. Да и использовать авиационный пулемет на земле крайне неудобно из за устройства спуска.
- Что ж, это действительно, меняет ситуацию.
- Синхронизатор и привод спуска это отдельные приспособления, приделанные к обычным максимам. Их можно снять и передать для установки на самолеты. - тут же влез я - Так всем будет удобней, так как оружие в обоих отрядах останется унифицированным, а пулеметная спарка на броневике будет крайне эффективна.
- Не уверен, что германские устройства подойдут к нашим пулеметам. - летун скривился от необходимости отвечать мне и сразу же повернулся к полковнику - я бы не хотел рисковать.
- В таком случаи, господин подполковник, я, конечно, отдам вам германский пулемет, но думаю, будет справедливо, если вы ВРЕМЕННО уступите нам освободившуюся установку. Она, действительно, будет нам крайне полезна.
- Конечно, Константин Эммануилович! О чем речь, мы же делаем с вами одно дело.
- Вот и славно. Фельдфебель Пациент, я выражаю вас свое удовольствие подготовкой солдат и решительностью действий. Однако - полковник поднял палец - если вы еще раз позволите себе разговаривать со старшем по званию в таком тоне, то будете сурово наказаны. Сейчас ступайте в отряд и подготовьте оружие к передаче.
- Слушаюсь, Ваше высокоблагородие! Рад стараться! Виноват, больше не повторится.
Развернувшись, я строевым шагом вышел за дверь и на предельной скорости рванул в расположение. Сапоги с летунов стянули мои ребята и надо было срочно все спрятать до лучших времен. Блин, а ведь летчик теперь точно зуб на меня держать будет.
Оказавшись снаружи я поторопился к своим. Не просто так полковник велел подготовить пулемет к передачи. Готовить там нечего, а вот подчистить все возможные незаконные трофеи надо. Не знаю, поверил в мою честность Петухов или нет, но явно допускал, что мог и недоглядеть за солдатами по неопытности. Ко мне вообще относились несколько снисходительно, не считая настоящим военным. Настоящему Петухов точно не спустил бы такого поведения как сейчас, а мне даже удовольствие выразил. (Это здесь аналог нашей благодарности. Интересно бывают удовольствия перед строем и с занесением в личное дело?) Хотя, скорее, он это сделал, чтобы летчику шпильку пустить. И поделом, нечего было на полк тень бросать.
