Несколько минут оба офицера молчали. Родль не знал, следует ли ему удалиться или же будут какие-то указания.
– Созерцая эти скудные перелески, я почему-то вдруг вспомнил о некоем ротмистре, который движется к ним через сибирские леса и уральские горы.
– Ротмистр Курбатов, – охотно поддержал эту тему гауптштурмфюрер. Он уже давно готовился к ней с не меньшим старанием, чем Скорцени – к докладу об успехах «Икс-флотилии» с ее школой «торпед-коммандос». – Теперь уже подполковник. Последнее, что о нем стало известно, – с частью группы переправился на правый берег Волги и устремился к границе Украины.
– Ну?! Что же томите меня неизвестностью, Родль?
– Сам томлюсь ею. На правом берегу следы его окончательно затерялись. Существует подозрение, что он то ли погиб, то ли схвачен энкавэдистами.
– На чем основывается ваше подозрение?
– На полном отсутствии сообщений о нем.
– Это не аргумент.
– Я запрашивал наших армейских разведчиков. Утверждают, что из японских источников стало известно: самураи тоже потеряли его из виду. Если бы советская пресса хоть что-нибудь сообщала о налетах и диверсиях, совершаемых Легионером, мы с вами знали бы о нем намного больше. А нападения, судя по японскому источнику, были дерзкими. Вспоминая о Курбатове, я всякий раз мысленно возрождаю в своем представлении карту России. Указкой пройтись по ней до Берлина – и то заплутаешь.
– Тем не менее до Украины он все же дошел, – напомнил Скорцени адъютанту. Он всегда очень трудно, болезненно разочаровывался в людях, в которых однажды основательно поверил.
– Что происходит с людьми в лесах Украины, об этом лучше знать гауптштурмфюреру Штуберу.
– Что вы хотите этим сказать, Родль?
Адъютант задержал на Скорцени растерянный взгляд и помолчал. Легче всего было бы ответить, что он вообще никого и ничего не имел в виду, кроме самого Штубера. Его имя было названо просто так, для разрядки. Однако что-то помешало Родлю отделаться столь примитивным ответом.
– Знай мы, где конкретно находится Курбатов, могли бы послать ему навстречу если не самого Штубера, то кого-либо из его людей. В том случае, конечно, когда бы появилась вероятность выхода на его след.
– Оригинальная мысль, Родль: вылавливать по украинским лесам всех не дошедших до рейха. Я об этом, признаться, не подумал.
– Курбатов принадлежит к тем, кого не грех было бы и выловить. Если всерьез мечтать о нашей послевоенной Франконии.
– Вы основательнее, чем я предполагал, гауптштурмфюрер. Но пока что Штубер окончательно распрощался даже со своим лейтенантом Беркутом, на которого возлагал куда большие надежды, чем мы с вами – на безвестного Курбатова.
– Я всегда опасался, что им обоим не повезет.
После настойчивых попыток Штубера непременно попасться на глаза Скорцени, которые этот «рыцарь рейха» предпринял, возвратясь из предгорий Абруццо, Родль начал воспринимать его с некоторой иронией. И штурмбаннфюрер уже заметил это.
– Уверен, что обоим сразу вы и сочувствуете, – сказал он.
