Вестник, или Жизнь Даниила Андреева - страница 23

"Только в случайные драгоценные моменты мы сознаем в себе существование духа и в такие моменты чувствуем, что стоим перед страшным лицом Неизвестного. Такие моменты могут приходить, когда человек погружен в глубокое религиозное созерцание или когда отдается произведению поэта, несущего весть от души к душе…".[61] Прочтя эти утверждения Рамачараки, Андреев стал прислушиваться к собственным состояниям, ожидая вести.

Аткинсон — Рамачарака на первой же странице предупреждал, что "идеи предлагаемой читателям книги изложены на языке западной те ософии и спиритуализма"[62], и, конечно, теософский след в воззрениях его пылкого русского читателя остался. Но теософом Даниил Андреев все-таки не стал, соединив все свои увлечения с православными основами в поэтической картине мироздания.

Жизнь семьи Добровых в первые послереволюционные годы была особенно трудной, тревожной и скудной. Впрочем, как и у всех. Филипп Александрович много работал, пытаясь прокормить большую, плохо приспосабливавшуюся к новой жизни семью. Он даже занялся приготовлением лечебных дрожжей. Они стали пользоваться спросом и так и назывались — "дрожжи доктора Доброва". А разносил заказанные дрожжи по Москве Даниил.

Тяжело начался и 21 — й год. В январе, то оттепельном, то студёном и метельном, умерла близкая знакомая семьи Добровых — Надежда Сергеевна Бутова, актриса МХТа. В 1909–м она играла Суру в нашумевшей "Анатэме" Леонида Андреева, в 1913–м мать Ставрогина в спектакле по "Бесам" Достоевского. Позже у нее, занимаясь в драматической студии, брала уроки Шура Доброва, собиравшаяся стать актрисой.

Бутову называли актрисой — монахиней. Высокая, чаще всего в темном платье, сосредоточенная, внутренне строгая. Совсем не похожая на актрису. Становясь старше, Бутова делалась все религиознее. Ее квартира в изукрашенном майоликой доме Перцова напротив храма Христа Спасителя была и монашеским затвором, и артистической студией, где киот с образами соседствовал с книгами и живописью на стенах. В литературно — художественной Москве актрису знали. Борис Зайцев, сравнивавший Бутову с боярыней Морозовой, писал, что "православие у ней было страстным, прямым, аскетическим, мученическим"[63]. И смерть ее была христиански жертвенной. Взявшись сопровождать в Крым заболевшую скоротечной чахоткой приятельницу — актрису, самоотверженно за ней ухаживая, заразилась сама. Долгие годы Бутову лечил доктор Добров.

После попытки лечения за границей, Бутова, вернувшись в Москву, поселилась в Успенском переулке, в квартире в небольшом особнячке с зеленым палисадом, соседившем с церковным двором. Здесь у нее жила ученица театральной студии Алла Тарасова, подруга Шуры Добровой. Сюда к ней заходил Шурин отец, "суровый врач" и давний друг, здесь она и умерла. Отпевал Бутову ее духовник, известный на Москве батюшка Алексей Мечёв. В храме Святого Николая в Кленниках на Маросейке, где тот служил, бывал и Даниил, известно, что дважды он причащался у отца Алексея, а потом приходил и к его сыну — отцу Сергию. Вполне возможно, что посещение отроком Даниилом Оптинской обители, о котором упоминал его друг Василенко, и состоялось в те детские годы общения с благодатным батюшкой.

Даниил Андреев благодарно вспоминал Надежду Сергеевну всю жизнь: это она открыла ему красоту и глубину православной церковности. В актрисе — монахине он мог видеть тот сплав страстного служения искусству и глубокой религиозности, без которого не представлял "человека облагороженного образа".

Продолжалась гражданская война, а мирные люди, обыватели как могли сражались за существование и пытались приспособится к новой, каждый день менявшейся жизни.

В первые дни августа 21–го года в Москве было дождливо, потом стало сухо и знойно. В поволжских губерниях начинался голод, для помощи голодающим был объявлен сбор пожертвований. В Москву с помощью собирался приехать Нансен. В Китае произошло ужасное землетрясение, погибло 200000 человек. Страшные вести приходили из Петрограда. Умер Блок. Раскрыт заговор против советской власти профессора Таганцева, офицеров Шведова и Германа. Газеты сообщали, что "участники заговора понесли заслуженное наказание". Среди расстрелянных — Гумилев.