Веспасиан побежал налево, в направлении Виа Сакра. Гай вразвалочку заковылял за ним. Идти ему было всё тяжелее и тяжелее.
— Поторопись, дядя! — бросил Веспасиан через плечо. — Мы должны как можно скорее вернуться домой, пока резня не началась во всём городе.
Гай остановился и, прижав руки к коленям, наклонился вперёд.
— Ступай один, мой мальчик, я не поспеваю за тобой! — тяжело дыша, сказал он. — Я пойду прямо в Сенат. Ты же ступай и присмотри за Флавией и малышом Титом. Я приду к тебе, как только что-то узнаю.
Махнув рукой в знак согласия, Веспасиан побежал быстрее, чтобы как можно раньше вернуться домой к жене и маленькому сыну. Свернув на Виа Сакра, ведущую к Форуму, он увидел две центурии преторианцев. Бряцая оружием и доспехами, они спускались с Палатина в сторону, противоположную той, откуда всё ещё доносились крики. Он был вынужден подождать, пропуская их, пока они переходили Виа Сакра. В самой их гуще на носилках восседал Клавдий, которого несли крепкие руки гвардейцев. Он дрожал всем телом, пускал слюну и плакал, умоляя пощадить его.
* * *
— Закрой дверь на засов! — приказал Веспасиан красивому юноше-привратнику, который впустил его в дом Гая. — Обойди весь дом и убедись, что все наружные окна закрыты.
Юноша поклонился и бросился выполнять приказание.
— Папа!
Веспасиан обернулся и с улыбкой посмотрел на сынишку Тита, которому недавно исполнился год и один месяц. Малыш полз на четвереньках по мозаичному полу атрия.
— Что случилось? — спросила Флавия Домицилла. Она сидела возле очага и пряла.
— Пока точно не знаю, но хвала богам, вы целы и невредимы, — ответил Веспасиан и, взяв на руки сына и расцеловав в обе щеки, подошёл к жене.
— А почему нам не быть целыми и невредимыми?
Сев напротив Флавии, Веспасиан принялся качать Тита на колене, изображая катание на лошади.
— Пока утверждать не могу, но мне кажется, что кто-то, наконец...
— Не тормоши ребёнка, его только что покормили! — оборвала его Флавия, укоризненно посмотрев на мужа.
Пропустив мимо ушей её предупреждение, Веспасиан продолжил «катание на лошадке».
— С ним ничего не будет, Тит у нас — крепыш.
Он улыбнулся довольному малышу и ущипнул его за румяную щёчку.
— Верно я говорю, Тит?
Ребёнок от удовольствия заворковал, воображая себя наездником. Когда же отец неожиданно качнул его влево, в шутку пытаясь сбросить «всадника», малыш пронзительно пискнул.
— Похоже, кто-то наконец прикончил Калигулу, и ради безопасности Сабина я молю богов, чтобы этим «кто-то» не оказался Клемент.
Флавия в изумлении уставилась на него.
— Если Калигула мёртв, ты сможешь потратить часть своих денег, не опасаясь, что он тебя за это убьёт.
— Флавия, сейчас это меньшая из моих забот. Если Калигула действительно убит, я буду должен придумать, как нам уберечь себя при смене власти. Если же мы в очередной раз выберем императора из числа наследников Юлия Цезаря, то, вероятнее всего, новым императором станет Клавдий, к благу нашего семейства.
Флавия пренебрежительно отмахнулась от слов мужа.
— Только не рассчитывай на то, что я соглашусь вечно жить в доме твоего дяди.
Она указала на откровенно эротические мужские статуи, которыми был уставлен атрий, затем на светловолосого юного раба-германца, который покорно ждал их распоряжений возле двери в триклиний.
— Сколько мне ещё терпеть всё это? Сколько мне ещё предстоит видеть... это?..
Ей так и не удалось подобрать точное слово для вкусов и пристрастий сенатора Гая Веспасия Поллона в том, что касалось украшения дома и рабов.
— Если тебе хочется разнообразия в жизни, можешь ездить со мной в поместье в Козу.
— И что там делать? Считать мулов и якшаться с вольноотпущенниками?
— В таком случае, моя дорогая, если ты предпочитаешь оставаться в Риме, смирись с тем, где сейчас живёшь. Мой дядя гостеприимно принял нас, и я не собираюсь оскорблять его пренебрежением и уезжать отсюда, из этого дома, в котором так много свободного места для нас всех.
— Ты хочешь сказать, что не желаешь идти на расходы, чтобы купить собственный дом? — парировала Флавия, принявшись яростно крутить веретено.
— Да, и это тоже, — согласился Веспасиан, вновь «пуская вскачь» юного Тита. — Для меня это непозволительная роскошь. К сожалению, мне не удалось скопить достаточно денег, пока я был претором.
