– «Кукареку Inc».
Как только он произносит эти слова, в запертой комнате раздается взрыв хохота. Он зажимает одно ухо рукой, чтобы услышать, что ему говорят по телефону.
– Ее сейчас нет… да, конечно, я запишу. – Он ищет ручку и бумагу на столе. Находит желтую папку, которая мне подозрительно знакома. Из запертой комнаты снова раздается оглушительный хохот. – Что? – спрашивает он, морщась от раздражения, снова затыкая одно ухо. – Ногтевой салон? Ясно. – Он записывает, затем вешает трубку, его лицо пылает от негодования. С папкой в руке, он бросается к запертой двери, снова пытается открыть ее, затем колотит кулаком, поскольку никто не отвечает.
Наконец дверь открывается. Мопс выскакивает из комнаты и несется по коридору в глубь офиса. Я захожу за Тристаном внутрь, снимаю фуражку, пиджак, светоотражающий жилет. Комната огромная, тянется до конца здания, к ней примыкает кухня, из которой можно попасть в сад. Задний двор, в безупречном состоянии. Еще одна картинка из образцово-показательного ландшафтного сада, с разноцветными пуфиками на дорожках. Зеркала и картины в рамах на бетонных стенах, мечта инстаграмщика. Но самое удивительное – комната, в которой мы находимся. Вдоль стен стоят старые аркадные игровые автоматы. Я насчитала восемь человек, собравшихся вокруг одного из них.
Pac-Man.
– Давай, Ньялло.
Будто он соревнуется за олимпийское золото.
Джаз здесь. Длинные, светящиеся в темноте желтые ногти, короткие велошорты и худи оверсайз. Черные ботинки. Настоящая реклама марки Boohoo.
– Что тут происходит? – спрашивает Тристан, но слышу его только я, потому что они снова кричат, и Ньялло отходит от автомата, схватившись руками за голову. Всего-то Pac-Man. Можно подумать, они играют в Street Fighter, но нет, столько тестостерона и соплей из-за Pac-Man.
Наконец они расходятся и замечают Тристана, и я жду, что они хотя бы смутятся, – босс поймал их с поличным, но ничего подобного. Не пойму, он злится, потому что не играл с ними или потому что они не работают. В любом случае им все равно, и они весело рассказывают ему, кто сколько очков набрал и чья сейчас очередь.
В коридоре звонит телефон, на столе у Джаз. Она не двигается с места. Смотрит на меня настороженно.
– Джаз, телефон, – говорит он тихо, еле сдерживаясь.
– Идем, – говорит он мне, – покажу тебе остальное.
– Раз уж ты все равно идешь в ту сторону, можешь сам ответить, – говорит Джаз беззаботно.
Он отвечает на звонок. Я вздыхаю. Тряпка. Я оставляю его, иду по коридору. Ступени ведут на нижний этаж. Я спускаюсь. Сама устрою себе экскурсию. Подвал разбит на отгороженные кабинки с рабочими столами. Я заглядываю в кабинки и вижу компьютеры с креслами и наушниками. Стены звуконепроницаемые и украшены фотографиями, плюшевыми игрушками, открытками, забавными подставками для пивных кружек, личными вещами. Будто каждая кабинка персонализирована.
– Игровые консоли, – говорит он неожиданно у меня за спиной. – Здесь мы тестируем игры и снимаем видео для YouTube.
Тут я замечаю камеры внутри, прикрепленные к компьютерам. По комнате шастают домашние питомцы. Кот, с которым я уже знакома, еще одна собака. В кабинках пусто. В этом здании вообще никто не работает. Мы поднимаемся наверх, обратно на первый этаж и выше. Мопс старается догнать нас и проскакивает между моих ног. Наверху только два офиса.
– Это офис дяди Тони. Я хочу познакомить тебя с ним, – говорит он, постучав в дверь и входя в комнату. Никого нет. Просторный офис, занимающий переднюю часть здания с потрясающим видом. На теннисный клуб. И море. Напоминает мой дом. Я вижу отсюда свою скамейку на углу. И большую часть моего района. Можно наблюдать за моими передвижениями по городу, будто я мышь в лабиринте.
– Он скоро вернется, – говорит Тристан, провожая меня в свой собственный офис. Он не такой впечатляющий. Он расположен в глубине здания, из окна видны крыши и дымоходы, неприглядная сторона поселка, рабочая сторона. Задняя часть кухонь, салонов, магазинов. Парковки для персонала, переулки, помойки. Вообще-то довольно симпатично. Я вижу салон красоты. Пристань, залив. Грузовик с включенной аварийкой на двойной желтой линии.