Также 23 февраля коммунисты взяли в свои руки власть в Словакии. Представители демпартии были удалены из Корпуса уполномоченных, и их места временно заняли коммунисты, члены Партии труда и Партии свободы.
24 февраля ЦРУ в своем анализе «очень быстро развивавшейся обстановки» в ЧСР отмечало, что чехословацкие коммунисты останутся на почве законности и будут избегать насильственных действий. Согласие на компромисс с буржуазными партиями означало бы для них «политическое самоубийство»[840].
Госдепартамент в тот же день сообщал в порядке инструкции послу США в Париже, что «захват власти коммунистами» в Чехословакии принципиально не меняет международную обстановку, сложившуюся после 1945 года[841]. «Чехословакия верно поддерживала советскую политику в ООН и где бы то ни было, и установление коммунистического режима лишь кристаллизует и утверждает на будущее прежнюю чешскую политику».
Американцы, однако, опасались, что «чешский пример» окажется заразительным для стран Западной Европы, прежде всего Италии, и попытались сподвигнуть Францию и Англию на демарши в Праге, но те отказались, так как не видели для этого никаких правовых оснований.
Министр обороны Свобода издал 24 февраля приказ по армии, требовавший от военнослужащих невмешательства во внутриполитические процессы. Министр иностранных дел Масарик приехал к Бенешу, чтобы узнать, как президент отнесется к его решению войти в новый кабинет Готвальда. Бенеш оставил вопрос на усмотрение самого Масарика. Сам он уже понял, кто выиграл, и решил принять отставку министров.
25 февраля архиепископ Праги Беран призвал верующих сохранять спокойствие.
Рипка же 25-го в личном письме Бенешу выразил удивление, что президент до сих пор не сказал ни слова в защиту подавших в отставку министров, на которых «обрушились потоки лжи и клеветы».
«Однако, несмотря на это, я считаю – и заверяю Вас, не по личным мотивам, а по хорошо продуманным политическим, – что Вы должны поддержать доктора Прокопа Дртину в той или иной форме»[842].
Ведь именно Дртина, писал Рипка, взял на себя смелость начать обсуждение положения дел в МВД, что и спровоцировало правительственный кризис. Надо, чтобы народ знал, что «господин президент» всегда высоко ценил «работу и борьбу этого мужественного человека», безоглядно ему преданного.
Но усилия Рипки были напрасны – «господин президент» защищать своего ближайшего соратника не стал.
25 февраля Бенеш отказался встретиться с представителями ЧНСП. Тем временем комитеты действия из левых членов ЧНСП и ЧНП заняли штаб-квартиры этих партий. Бенеш не принял также делегацию военно-спортивной организации «Сокол», которая хотела предложить ему устроить массовые манифестации против коммунистов.
Уже утром Бенеш дал указание своему личному секретарю подготовить документ о принятии отставки 12 министров. После этого, в 11:00 Бенеш принял Готвальда, который передал ему новый список состава правительства, попросив не откладывать решение в долгий ящик. Примечательно, что Бенеш заявил, что ни в коем случае не грозит своей отставкой. Готвальд закончил беседу фразой: «Результаты нашего предложения могут быть только хорошими».
КПЧ готовила мощную демонстрацию на главной площади Праги – Вацлавской. В случае отказа Бенеша утвердить новый состав правительства демонстранты были готовы идти к Пражскому Граду. В 16:30 Бенеш принял Готвальда и сообщил, что согласен с отставкой 12 министров и одобряет предложенный премьером список нового кабинета. Готвальд сообщил о победе ликующим манифестантам на Вацлавской площади. Все, что правые партии сумели сделать, чтобы противостоять КПЧ, – организовать пятитысячную демонстрацию студентов, учителей и журналистов. Демонстранты пришли к Граду, но Бенеш отказался их принять.
Позднее Дртина писал: «Нас победили легче, быстрее и неожиданнее, чем я мог бы представить себе в самых черных своих мыслях. И самым трагичным моментом было то, что, вопреки своим обещаниям, это поражение закрепил сам президент республики доктор Бенеш. Этого я вообще никогда не предполагал, даже не мог себе этого представить… Я учитывал возможность нашего поражения, но всегда думал, что доктор Бенеш честно его с нами разделит…»
