Мак вздохнул. Что сделано, то сделано. Кому-то понадобились козлы отпущения. Всю вину взяла на себя их группа. Их уволили из Корпуса морской пехоты, но жизнь продолжалась.
— Если бы нас не выкинули, сейчас я не был бы здесь с тобой. Давай на том и закончим.
— Хорошо. — Она подошла к окну, которое выходило на парк. Мак оставил ее в гостиной, а сам пошел в спальню переодеваться. Он заново осмотрел обстановку, как бы глазами Райли. Квартира еще не стала его домом. Надо сказать, он еще нигде не чувствовал себя дома после того, как поступил на службу в армию. Морских пехотинцев часто перебрасывали с места на место. Зачем пускать корни и вешать на стены картины, если вскоре придется вытаскивать гвозди и переезжать на другую базу или отправляться в длительную командировку — на полгода или дольше?
— Наверное, поздновато спрашивать, но… ты женат? У тебя кто-то есть? — спросила Райли из-за стены.
— Если бы так, я бы тебя не целовал, — ответил Мак. Он снял смокинг, за ним последовала наплечная кобура с Р226. — Называй меня старомодным, но, будь я женат, не стал бы целоваться с другой женщиной.
— Даже во время операции под прикрытием? — спросила Райли.
— Даже тогда. — Наверное, он не создан для операций под прикрытием. Будь он женат, ему пришлось бы оставаться только телохранителем, а тайные операции оставить другим своим сослуживцам.
— Я потрясена, — заметила Райли. — Мой отец учил меня: можно делать что угодно, лишь бы сохранить легенду. Даже спать с врагом.
— А тебе приходилось спать с врагом?
— Нет, я получила первое задание. Кстати, если бы не Тоби, я отказалась бы.
— Русские позволили бы тебе отказаться?
Какое-то время она молчала. Потом тихо ответила:
— Не знаю. Если верить отцу, у нас не было другого выхода. Не знаю, чем удерживали его. Казалось, американская жизнь его вполне устраивала. По-моему, он в полную меру наслаждался жизнью, свободой, справедливостью и американской мечтой. У него была высокооплачиваемая работа на местном заводе; он работал инженером, разрабатывал детали для тракторов и комбайнов. Если бы ты его увидел, тебе бы и в голову не пришло, что он агент КГБ.
Мак расстегнул белую рубашку, снял брюки, надел темные джинсы и направился в ванную. С порога спросил:
— А твоя мать?
Райли посмотрела на него, широко раскрыв глаза. Она глубоко вздохнула и, перед тем как ответить, провела языком по губам.
— Тоже русская, но ее растила няня-американка. — С трудом оторвавшись от созерцания его голого торса, она развернулась к окну. — Наверное, именно мама обучала отца американскому варианту английского языка.
— И тем не менее она позволила ему вырастить из тебя «спящую» шпионку? — Мак надел через голову черную футболку и расправил ее на плечах и груди.
— Может, она рассчитывала, что о нас забудут? На это же надеялась и я. Выходит, я ошибалась. — Глаза у нее блестели от непролитых слез. — А расплачиваться за мою ошибку придется Тоби.
Мак подошел к ней и обнял. Слезы градом хлынули из ее глаз. Мак поцеловал ее в макушку. Ее черные волосы оказались мягкими и шелковистыми. От нее пахло полевыми цветами. Он сделал глубокий вдох.
— Мы его найдем, — обещал он, хотя не знал, как они найдут мальчика, но постарается сделать все, что в его силах. Он хотел ей помочь.
Голова у Райли начинала кружиться, как только она задумывалась о том, где искать Тоби. Мак ее успокаивал, он обещал найти ее братишку. Долго она просто стояла, опираясь на него, и словно впитывала его силу. Он приподнял ей лицо и заглянул в глаза.
— Мы должны пересмотреть твою жизнь. В ней непременно найдется человек, который следит за каждым твоим шагом. Возможно, он из тех, кто близок к тебе.
Она глубоко вздохнула и кивнула.
— Я думала, что это мой начальник в «Квесте». Но он умер; его убили люди, которые хотели получить данные моего сверхсекретного проекта.
— Может, кто-то еще из «Квеста» постоянно крутился рядом? У тебя есть друзья, которые проявляют повышенный интерес к тебе и твоей жизни?
Райли стала вспоминать всех, с кем она ежедневно общалась. Ни один не казался ближе других.
— А соседка по квартире?
