— Ну, Конрад! — Доминик схватила его за руку.
— Но глаза-то можно открыть?
Она засмеялась, когда Конрад приоткрыл один глаз, затем второй, после чего его лицо расплылось в улыбке и он стал похож на Чеширского Кота.
— Надеюсь, что у тебя на подошвах ног толстая кожа.
— У меня везде толстая кожа. Попробуй-ка догони меня! — крикнула Доминик и побежала по лужайке.
Влажная трава холодила ступни, свежий прохладный воздух наполнял легкие, и Доминик почувствовала себя возродившейся. Когда Конрад нагнал ее, она остановилась и упала в его объятия. Сейчас они находились на достаточном расстоянии от дома и могли не бояться любопытствующих соглядатаев.
Доминик приникла к Конраду всем телом и смаковала вкус его теплых нежных губ.
— Придешь ко мне сегодня ночью? — прошептал он хриплым от желания голосом.
Доминик шумно втянула в себя воздух.
— Не могу. Правда не могу. Я понимаю, это звучит наивно в устах тридцатилетней женщины, но в доме родителей я должна придерживаться их порядков. Поэтому-то я и ушла от них. Родители мешали мне свободно дышать. Причем они делали это не намеренно — просто так уж устроены и воспитаны.
— Ну если мне предстоит провести ночь в той роскошной гостиной в полном одиночестве, уж лучше я вернусь в Нью-Йорк, — печально сказал Конрад.
— О нет, ты не оставишь меня… — Доминик не закончила фразу, смутившись столь откровенного проявления своих чувств.
Конрад еще крепче прижал ее к себе.
— Шучу. Конечно, я не оставлю тебя, зная, как ты ненавидишь автобус и поезд. Предлагаю смыться отсюда вместе. Чего ждать? Молодожены скоро уедут в аэропорт, гости уже начинают разъезжаться по домам. Твои родители, я думаю, с удовольствием проведут это вечер вдвоем в спокойной обстановке.
Идея была заманчивой, и чем больше Доминик думала над предложением, тем сильнее ей хотелось именно так и поступить. Она приняла решение.
— Давай вернемся в свои комнаты и переоденемся. Мы сможем быть дома через четыре часа.
Конрад поднял брови.
— Дома? У тебя или у меня?
Доминик рассмеялась.
— Это имеет значение?
Было сырое ноябрьское утро. Доминик торопливо шагала на работу. Ранний звонок Конрада поднял ее с постели. Перед выходом из дому она успела договориться с Джулией, чтобы та покормила Чака завтраком.
В холле больницы еще не работал ни один киоск. Доминик прошла в свой кабинет и сразу погрузилась в работу. Ей надо было многое успеть сделать и оставить задание подчиненным, потому что утро она собиралась провести в операционном блоке.
С тех пор как несколько недель назад у Алана Кларка обнаружили злокачественную опухоль на почке, Доминик не находила себе места. Она понимала, что у медика не должно быть любимчиков среди пациентов, но этот малыш вызывал у нее особую любовь и тревогу. Она помнила, как мужественный мальчик старался сдержать слезы, когда его привезли в больницу с сильнейшей болью в области живота.
Зазвонил телефон.
— Сестра Барнес слушает. О, это ты, Конрад! Я только…
— Доминик, — коротко и по-деловому сказал тот, — если хочешь принять участие в операции, приходи в операционную прямо сейчас.
— Уже иду, — так же четко ответила Доминик.
Она ждала лифт, чтобы подняться в операционный блок, и заметно волновалась. Прошло уже несколько лет с тех пор, как Доминик в последний раз ассистировала на операциях, она надеялась, что Конрад поставит ее на несложную позицию. Когда Конрад позвонил ей сегодня утром домой, Доминик сразу согласилась присутствовать на операции в любом качестве. Ей очень хотелось помочь Алану — когда Доминик видела его в последний раз, мальчик был очень слаб и с трудом узнал ее.
Двери лифта открылись, и Доминик вышла на площадку операционного блока. Перед операционной она сделала глубокий вдох и решительно распахнула двустворчатые двери. Конрад уже обработал свои руки и направлялся непосредственно в операционный зал. Увидев Доминик, он подошел к ней. Она была благодарна ему за то, что даже в такой напряженный момент он уделил ей внимание.
— Как дела, Доминик? Ты уверена, что хочешь участвовать в этой операции?
— Да. Я очень переживаю за Алана. Понимаю, что не должна, но не могу избавиться от мысли, что было бы со мной, если бы на его месте находился Чак.
