Очень скоро мы оказались в центре, но и здесь многолюднее не стало. Редкие огни рекламы, стайка молодежи возле кафе. Кутуев после девяти впадал в спячку, а сейчас уже одиннадцать. Еще через несколько минут мужчина свернул в сквер, что был рядом с набережной. Сквер совсем небольшой, и соваться туда не стоило, меня непременно заметят. Мужчина мог тут с кем-то встречаться, а мог просто пройти через сквер, сокращая путь. Там точно был еще один выход. Я продолжала держаться вблизи домов, обходя сквер по кругу. Мимо проехала машина, из открытого окна гремела музыка и слышался девичий смех. Потом опять все стихло. Мужчина не показывался, значит, он до сих пор в сквере. Вряд ли в такую пору дышит свежим воздухом, следовательно, есть у него некий интерес. Так и подмывало перейти дорогу и совершить очередную увлекательную прогулку, на этот раз через сквер. Но ума хватило воздержаться.
Позвонила Женька, я тут же ответила, боясь, что сигнал услышат и меня рассекретят.
– Ты где? – спросила подружка.
– Возле набережной. Мужик в скверик вошел.
– Не вздумай туда соваться, – предупредила подруга. – А у меня все по-старому. В доме свет нигде не горит, Серега так и не выходил. Может, мне к тебе рвануть?
– Продолжай наблюдение, – отрезала я. Привалилась к углу дома, таращась на сквер.
«А вдруг мужчина воспользуется тем же входом, что и в первый раз?» – внезапно озарило меня. Если он направится к набережной, я могу его и не заметить. Данная мысль очень беспокоила. Я опять пошла по кругу, потом, зло чертыхнувшись, приблизилась к ограде сквера, совсем низенькой, чуть выше моего колена. Без труда ее преодолела, отдышалась, прячась за кустами, и крадучись направилась к фонтану, который украшал сквер. Фонтан был хорошо освещен, хоть и не работал. Должно быть, его включали лишь в летнее время. А вот пространство вокруг тонуло во мраке. На скамейках у фонтана ни души, соседняя аллея пуста. Зрело предчувствие: мужчине удалось-таки улизнуть незамеченным.
Едва не плача от обиды, я, уже не прячась, вышла на аллею и замерла соляным столбом. В трех шагах от меня на заасфальтированной дорожке лицом вниз лежал тот самый тип. Наверняка тот самый, кому еще здесь лежать. Я огляделась, прикидывая: сразу заорать или повременить, и для начала позвала:
– Мужчина, вам плохо? – он не ответил.
То ли от избытка храбрости, то ли просто от злости я наклонилась к нему и, схватив за плечо, потянула на себя. Усилий пришлось приложить немало, он вовсе не хотел поворачиваться, и догадка пришла сама собой: мужчина успел скоропостижно скончаться. Живые хотя бы дышат, а этот…
– Офигеть, – пробормотала я сквозь зубы и бросилась бежать из сквера со всех ног, без мыслей в голове и даже без чувств. И в себя пришла только на детской площадке, завидев Женьку, которая, нахохлившись, так и сидела на скамейке.
– Чего? – вытаращила глаза подруга.
– Проворонила, – с трудом произнесла я.
– Ушел?
– Хуже. Какой-то гад его убил.
– Как убил? То есть кто? А гада ты видела? – из многочисленных Женькиных вопросов я ответила лишь на последний.
– Нет, конечно. Ну, Кутуев, третий труп за два дня. Я им создам благоприятный имидж, век меня будут помнить.
– Не свирепей, Анфиса, – заныла Женька. – Лучше расскажи все по порядку.
Я, конечно, рассказала, Женька поскребла затылок и спросила с легким сомнением:
– Точно мертвый? Чего ж ты тогда полицию не вызвала?
– Не знаю, – вздохнула я. – Испугалась, наверное.
– Может, и хорошо, – кивнула подружка. – У местных ментов на нас, наверное, уже аллергия. Чего доброго, в убийстве заподозрят.
– С какой стати? Разумеется, надо позвонить…
– Идем в гостиницу, – решительно произнесла Женька. – Пусть его кто-нибудь другой найдет.
По дороге она заверила меня, что дом Сергей не покидал, и рассказала о мужике, ныне покойном, который прятался в кустах по соседству.
– Думаю, он в переулке пасся, а потом шмыгнул в кусты. Анфиса, он за Серегиным домом наблюдал.
– Чего ж удивляться, учитывая телефонный звонок, – пожала я плечами. – Только он был не один. В переулке я с каким-то типом едва не столкнулась и в кусты полезла, чтоб в засаде засесть. А там этот…
