Две минуты спустя Глеб быстро шагал по коридору общежития, пропахшему ароматами пастильи, таджина и марокканских специй.
– Айна? – кричал он. – Мне нужна Айна!
Из-за угла вывернула чернокожая девушка в ярком халате. Глеб схватил ее за руку.
– Айна? – громко осведомился он.
Девушка испуганно замотала головой. Глеб выпустил ее, но тут же схватил за плечи другую чернокожую девушку. Поняв, что пугает африканок, он сбавил тон, белозубо улыбнулся и сказал, подбавив в голос бархатистости, которая так часто выручала его в общении с женщинами:
– Мне нужна Айна! Знаешь, где она?
– Айна? – проворковала чернокожая красотка, глядя на Корсака выпученными от страха и любопытства глазами.
– Айна! Айна! – закивал Глеб, продолжая обворожительно улыбаться. – Я ее друг! Проведи меня к ней!
– К Айне не надо! – возразила девушка. – Айна плохо!
– Айна – хорошо, – заверил ее Глеб Корсак. – Для меня точно хорошо. Не бойся, твои друзья меня впустили! Видишь – я же здесь!
Еще несколько секунд темнокожая красавица размышляла, разглядывая лицо Глеба, потом кивнула и сказала:
– О’кей. Идем Айна. Гоу!
Она повернулась и повела Глеба по коридору. Из квартир, привлеченные шумом, выглядывали юные африканки и с удивлением провожали Глеба взглядами.
Наконец девушка остановилась перед дверью с покосившейся медной цифрой «27» и постучала в нее костяшками пальцев. Затем повернула латунную ручку и, распахнув дверь, отошла в сторону, впуская Глеба внутрь. Глеб вошел в комнату и едва не задохнулся от стойкого и сильного запаха лекарств и терпких незнакомых трав. Шторы были плотно задернуты.
Корсак прикрыл за собой дверь и вгляделся в полумрак комнаты. Он увидел лежащую в кровати темнокожую девушку.
– Айна! – позвал он.
– Ес, – ответила девушка, глядя на Корсака расширившимися от страха и волнения глазами.
– Я за тобой! Надо идти!
Пару секунд она молчала, а затем неуверенно пробормотала:
– Доктэ?
– Доктор, доктор, – закивал Глеб. – Идем!
Он подошел к кровати и протянул девушке руку. Секунду помедлив, она взялась за протянутую ладонь и выскользнула из-под одеяла. Одета девушка была в бежевую несвежую пижаму.
– I need to get dressed[4], – пролепетала она слабым, хрипловатым голосом.
– Не надо одеваться, – сказал Глеб. – У нас мало времени. – Опустив взгляд, он увидел, что девушка босая, и добавил: – Только обуйся! Put on shoes!
Девушка покорно сунула ноги в белые туфли-мокасины.
– Молодец, – похвалил Глеб. – А теперь идем!
И он повел ее, покорную, испуганную, за руку к двери. Но тут из-за двери донесся громкий топот, а затем и яростные крики. Глеб выпустил руку девушки, быстро приоткрыл дверь и выглянул наружу.
По коридору бежали двое чернокожих громил. Глеб быстро захлопнул дверь и закрыл ее на замок. Затем с грохотом придвинул к двери комод, взгромоздился на него и достал из кармана мобильный телефон. Нажал на кнопку последнего вызова, дождался ответа и быстро проговорил в трубку:
– Алло, Маша!
Дверь затрещала от сокрушительного удара, и Глеб едва не слетел с комода.
– Маша! – снова заговорил он. – Нам со Стасом и Толей требуется подкрепление!
…На город опустились сумерки. Поднялся ветер, и перед тем как усадить Айну в машину «Скорой помощи», Глеб поправил у нее на плечах свой плащ.
Мимо него бойцы омона провели к фургону великана Баако, лапы которого были скреплены за спиной наручниками. Вид у Баако был побитый и жалкий.
– Ого! – удивился командир омоновцев, стоя рядом со Стасом и восхищенно глядя на Баако. – Вот это здоровяк! Кто ж это его так отделал?
Стас отнял от синяка на скуле холодную монету и кивнул на Толю Волохова, который сидел на скамейке перед подъездом и с озадаченным и расстроенным видом пытался приладить к куртке оторванный клочок ткани.
– Этот мог, – улыбнулся командир омоновцев. Он повернул голову и проследил взглядом за последним чернокожим громилой, которого запихали в фургон. – Ну все, можно отправлять. Хотите с ними поговорить, товарищ капитан?
– Поговорю в управлении, – сказал Стас, осторожно трогая пальцами опухшую скулу.
– Добро, – согласился командир ОМОНа. – Тогда мы поехали?
– Давайте.
