– Оля… – Леня вздохнул. – На сегодняшний день нами сделано предостаточно. Опрошены соседи. Состоялся разговор с племянником Марии Петровны.
– Разговор! – фыркнула она, и ее темные глаза сделались еще темнее. – За ним надо следить! Вы же сами осмотрели темное пятно на коврике у двери. И сделали заключение, что это похоже на какой-то краситель! Это о чем говорит?
– О чем угодно.
У Лени вдруг разболелась голова, и страшно захотелось побыстрее добраться до дома. Где в тишине можно было обо всем подумать и погоревать на тот случай, если он не сможет помочь этой милой девушке. Обед-то тогда в праздник наверняка будет отменен. А жаль! Девушка ему понравилась. И даже кошка Муся, все время сердито косившаяся в его сторону, не вызывала в нем неприязненных чувств. А кошек он не очень-то любил.
– Это говорит о том, что собаку покрасили! – выпалила она Лене в спину, когда он уже вышел из ее квартиры.
– Возможно. Но это может говорить и о том, что она вляпалась куда-то, залезла не туда перед самой прогулкой. Доказать-то сложно.
– Надо за ним следить! – снова повторила она. – И как-то попытаться проникнуть в квартиру.
– Нет! – громко возмутился Леня, резко обернулся к Оле и погрозил ей пальцем. – Даже не думайте! Вы тогда тут же из разряда сочувствующих перейдете в разряд подозреваемых. Не смейте, Оля.
– Ну хорошо, хорошо, – пообещала она и начала прощаться. И вдруг вспомнила: – Но, Леонид, невзирая ни на что, наш уговор в силе.
– Обед?
– Так точно! – она рассмеялась нежным, ласкающим слух смехом, который ему жутко нравился, приложила вытянутую стрункой ладошку к виску и захлопнула дверь.
А у Лени весь вечер и добрую половину ночи ныла душа.
Не понравилась ему ее покорность. И бравада наигранной показалась, с которой Оля с ним прощалась. Хорошо, что хоть обед не стала отменять. И на праздник он, принарядившись и купив подарок и цветов, непременно отправится к ней в гости. Лишь бы за эти два дня ничего не произошло. Лишь бы ничего не случилось.
– Не было у нее никакого племянника! Ничего я о нем не слышал! – громко возмутился Саня на следующий день и поморщился. – Господи, голова просто трещит!
Вчерашнее вручение подарков любимым женщинам закончилось посиделками с женой на кухне. Засиделись, замечтались, Саня незаметно опустошил бутылку коньяка, не выспался и теперь страдал диким похмельем.
– Не было у Марии Петровны никакого племянника. Потому что не было сестер или братьев. Был муж. Помер. Дочь где-то далеко, за границей, кажется, – ныл он и морщился. – И собака у нее не была вялой, сумасшедшей она была. Вечно ко мне цеплялась.
– Может, стоит оживить ее память и сходить к ней в гости?
– К кому? – не понял Саня.
– К собаке! Может, она узнает тебя и оживится?
– Умный, да? – скривился коллега.
– Нет, просто девушку жалко. Она переживает за пожилую соседку. Еще влезет в какую-нибудь историю. Следить собралась за ним.
– За кем?! – вытаращился Саня.
– За племянником.
– С ума сойти! Артистка! – фыркнул Саня и швырнул в стакан с водой огромную таблетку аспирина. – Кстати, как она тебе?
– Супер! – Леня поднял вверх большой палец. – Восьмого марта приглашен на обед.
– Ух ты! Как, однако, стремительно развиваются события! Идешь?
– А то!
– А телефончик-то свой она тебе дала? – поинтересовался Саня, роясь в бумагах у себя на столе. – Мы-то с ней телефонами обменялись, когда она заявление принесла.
– Ой, а вот телефон я забыл спросить, – растерянно отозвался Леня. – Вот не подумал.
– На, лови. Чего не сделаешь ради друга! – швырнул Саня через кабинет в его сторону картонный квадратик. – Это ее визитка.
«Главный менеджер фирмы «Праздник с нами» – прочел на визитке Леня Семенов.
– Ее контора праздники устраивает, – пояснил Саня. – Дни рождения, свадьбы. Так что Восьмого марта не соскучишься…
Скучать Лене в самом деле не пришлось, и не восьмого марта, а двумя днями раньше. Поскольку этот день оказался днем сюрпризов не самого лучшего свойства.
Муся сидела напротив хозяйки и слушала ее вполуха. Или делала вид, что так слушает.
Это Муся так ее наказывала. За одиночество, за Олькино опоздание.
