Сегодня опять я представляю темный гостиничный номер. Слышу шум проезжающих машин, городские огни перемигиваются друг с другом. Ночная влажность плывет по комнате, я вдыхаю ее ласковую свежесть, подхожу к окну.
Свет фонарей освещает стандартный номер ночлежки за моей спиной: широкая кровать, одинокий шкаф, большое окно. Ни стола ни стульев — убогое же у меня воображение!
Я опираюсь на подоконник, смотрю на бледные звезды, напряженно жду, когда придет он и боюсь, что не появится. Я никогда не вижу как он заходит в комнату, только слышу вдруг его тяжелое дыхание:
— Почему ты зовешь меня сюда и снова и снова?
— Хочется увидеть тебя так, что ноет в груди.
— Я обещал, что вернусь.
— Я тебя отпустила.
Я медленно поворачиваюсь, жадно вбираю его длинные черные волосы, опущенную голову, скрещенные руки на коленях. Такой дорогой и такой далекий. Грустно улыбаюсь ему.
— Ты прости меня.
— Ты причиняешь себе боль. Мне все равно.
Я подхожу, сажусь рядом с ним. Поднимаю руку, чтобы убрать прядь волос с лица и одергиваю себя. Он поднимает глаза, мгновение изучает меня:
— Ты мне не нужна.
— Я знаю, — быстро отвечаю. — Это не твоя вина. Не нужно меня предупреждать. Я только хотела посмотреть на тебя.
Сейчас он в моей власти. Я могу сделать с ним все, что захочу: зацеловать до бесчувствия, заставить сказать заветные слова. Но я робею перед ним, как было и наяву. Даже зная, что грежу не могу преодолеть себя. Так благоговеют перед ликом божественного. Я смотрю на него и знаю — нет никого прекрасней на свете. Я люблю его безнадежной любовью и поэтому раз за разом встречаюсь с ним в безликом гостиничном номере. Я хочу увидеть снова, его раскосые зеленые глаза, заостренные уши, черные волосы до плеч. Мой эльф, моя сказка, когда то ты был так близок ко мне.
Отпуск закончился, пришлось вернуться к работе. Только теперь, я спешила пораньше вернуться домой. Эльф страдал в четырех стенах. Он никогда не жаловался, но мне не хотелось оставлять его одного.
На мои вопросы о его мире Ариэль старался не отвечать. Я злилась, хлопала дверью, обвиняла в неблагодарности, но эльф оставался спокоен.
— Не бросай меня, — говорил он. — Ты, моя единственная надежда.
И мое сердце таяло. Я была наивной влюбленной девушкой. Все, что я хотела — это быть рядом с ним.
А он хотел вернуться назад.
Ариэль интересовался окружающим миром. Я с охотой рассказывала ему о том, что знала. Надеялась на ответную откровенность с его стороны, но план не сработал. Разгадав его игру я попыталась отмалчиваться, но он умел слушать. Заставлял меня почувствовать, что ничего важнее моих слов на свете не существует. И я выбалтывала ему все: от раннего детства, до мединститута и одиночества.
Проклятый язык! Удивительно, как я смогла сдержаться и не броситься ему на шею.
На выходные, мы ехали за город в лес. Ариэль умел радоваться природе. Подолгу рассматривал каждый цветок, а птицы садились на его плечо. Сказка, настоящая сказка рядом со мною. Как бы не хотелось обладать ею, но я чувствовала, что наше время вместе подходит к концу. Я должна отпустить его. Выпало счастье увидеть чудо — нужно довольствоваться и этим.
На закате мы лежали в высокой траве и Ариэль сказал.
— Почему ты спасла меня?
— Чтобы побольше побыть с тобой. Мне нечем гордиться.
— Света, мне нужно сказать тебе — я скоро уйду.
— Я знаю, — пришлось опустить глаза, чтобы он не прочитал в них отчаяния.
Ариэль не позволял мне прикасаться к нему, когда в этом не было необходимости. Наверное он чувствовал мою влюбленность и не хотел давать ложных обещаний. Нам не суждено быть вместе. Я не понимала этого тогда и мучилась собственной неполноценностью. По сравнению с эльфийками, я наверное, могу вызывать только отвращение.
— Если захочешь, вернусь за тобой, — вдруг добавил он.
— Почему?
— Нужна причина? Не бойся не заставлю. — Ариэль нервно поджав губы, отодвинулся от меня на несколько сантиметров.
Заметив это, я сжалась в комок.
«Успокойся, — приказала я себе, — и боль утихнет».
Мы строили портал вместе. Купили на базаре красивые саженцы. Ариэль выбирал их неспешно, вдумчиво. Тихо улыбался, указывая на зеленый росток, и бабушка-цветочница ни в чем не могла ему отказать. Сама я до сих пор не умела торговаться, а он — гость в этом мире, — разбирался в жизни лучше меня.
