Виконтесса схватила кинжал, приставила его острием к груди, ее голубые глаза влажно мерцали, король с интересом следил за ней, сидя в кресле и вытянув ноги. Она слегка нажала на рукоятку, прокалывая кожу, но затем вдруг отбросила кинжал в сторону и разрыдалась, осев на пол. Король разочарованно вздохнул.
— Я так и знал. Шут вновь оказался прав. Идите ко мне, Лаура. — Он протянул руку, не вставая с кресла. — Вы были так искренни в своей ненависти, что я поверил. Клятвы — всего лишь слова, они звучали в ваших устах, словно горькое вино моего разочарования.
— Ваша победа — это мое бесчестье, — прошептала женщина, поднимая на короля залитое слезами лицо. — Я не смогла даже такой малости, как убить себя.
— Выпейте вина, Лаура, и идите ко мне. Вы, как и я, сейчас одиноки и нуждаетесь в утешении.
— Вы слишком близко сир, — тихо проговорила женщина, но покорно налила себе вина и залпом его выпила. — Что со мной теперь будет?
— Это я решу завтра, а сейчас идите ко мне, Лаура, — повторил уже более требовательно мужчина.
День третий
— Ты ошибся шут.
— Этого просто не может быть! Я никогда не ошибаюсь! А в чем, сир?
— Она пала на второй день. Но в остальном ты был прав, Аль.
— Как всегда, сир. Во всем, что касается вас и женщин — я великий стратег и знаток.
— Так ли? — усмехнулся король, одним легким движением взлетая в седло высокого черного жеребца.
— Сир, я сразу сказал, что она не устоит.
— Но ведь есть где-то женщина, которая предпочтет смерть бесчестию? — задумчиво произнес король — Конечно, есть! И когда-нибудь она обломает вам рога на вашем черном шлеме, — захихикал шут, так же легко вскакивая на пятнистую кобылу. — А если бы виконтесса предпочла смерть вашим объятиям?
— Я бы сделал ее королевой.
— К чему вы прислушиваетесь сир?
— Замковый колокол.
— В будни он звонит, только когда умирает кто-то из благородных.
— Именно, мой верный шут.
Но колокол молчал.
Лаура проснулась, когда солнце стояло уже высоко. Она потянулась, не открывая глаз и смущенно улыбнулась. Король оказался таким… таким… воспитанная в строгости монастыря, рано вышедшая замуж виконтесса даже не знала, что в постели удовольствие могут получать оба.
Короля в комнате уже не было. На душе было непривычно легко и светло, при воспоминаниях о прошедшей ночи сердце начинало биться учащенно, а к лицу приливал румянец. Его большие руки с мозолями от меча, его черные волосы, рассыпавшиеся по подушке, его сильное тело, его нежность и напор, отданные только ей… Как она могла раньше жить без этого мужчины?
Женщина оделась и села к зеркалу расчесывать длинные светлые волосы, когда в комнату без стука вошел коренастый темноволосый воин со свежим шрамом на лице.
— Кто вы? И по какому праву врываетесь в спальню его величества? — строго спросила Лаура.
— Я барон Солки, сир пожаловал мне этот замок в подарок. Со всем движимым и недвижимым имуществом.
— А где король? Я требую объяснений! — Решительно и гордо встала перед бароном Лаура.
— Сир на рассвете покинул стены замка, направляясь в свою резиденцию.
— Как? — растерялась женщина.
— Он просил передать вам это.
Барон поставил на стол две коробочки и криво усмехнувшись, вышел, на секунду задержавшись в двери.
— Сир просил сказать вам, леди, что если вы не захотите воспользоваться его подарком, то вам стоит найти со мной общий язык. Не думаю, что для вас это будет проблемой.
Лаура дождалась, когда новый хозяин замка выйдет, и дрожащими руками открыла коробки. В одной из них на черном бархате зло мерцал тонкий длинный стилет, а во второй — матово блестела черным пузатым боком маленькая бутылочка с круглой крышкой-пробкой.
Выбор за вами, виконтесса.
Кровь или слезы,
Яд или нож,
Жизнь или смерть,
Честь или бесчестие…
Колокол так и не зазвонил.
