Веселые человечки: культурные герои советского детства - страница 22

Принстон, июль 2008

Илл. 12. Туманы и клетки позднего социализма. Иллюстрация к книге Евг. Богата «Понимание» (2-е изд. Серия: «Личность. Мораль. Воспитание». М.: Политиздат, 1986). Художник В.С. Любаров

Социологические опросы последних лет способны невольно поразить читателей, детство которых хотя бы в какой-то степени пришлось на годы СССР: школьникам младших классов современных российских школ в большинстве случаев имя Ленина уже почти ничего не говорит [111]. Анекдотические, в глазах одних, и обескураживающие, в глазах других, ответы детей и подростков на вопрос, кто такой Ленин, кажутся сегодня примечательными в главном — в идеологической и, во всяком случае, педагогической невостребованности знаний о главном персонаже еще, казалось бы, столь недавней политической и культурной мифологии [112].

Тех, для кого не только школьные годы, но даже пребывание в детском саду было непредставимо без информационного присутствия Ленина, осведомленность о нем современных школьников способна навести на саркастические раздумья о бренности идеологий и превратностях истории. Помню, что выданное мне в 1970 году свидетельство об «окончании» детского сада надолго озадачило меня стихотворением: «Желаем счастья светлых дней / И свято Ленина заветы / Храни всю жизнь в душе своей». Не понимая, что такое «Ленина заветы» и почему их следует хранить (в конечном счете «заветами» я счел книжечку самого свидетельства), я, вероятно, уже тогда мог бы рассказать какую-нибудь историю из его жизни. И в самом деле: советская лениниана богата иконографическим и дискурсивным разнообразием — в ней соседствуют образы великого вождя, несгибаемого революционера, гениального стратега, хитроумного политика, красноречивого оратора и вместе с тем «самого простого» и «самого человечного человека», как назвал Ленина Владимир Маяковский [113], — располагающе доверительного, добродушно-отзывчивого, часто ребячливого и даже в чем-то комичного.

Представления о Ленине варьировали, однако, не только в характерологическом, но и возрастном отношении: Ленин «в расцвете сил» дополнял собою образ «Ленина в детстве» и, в свою очередь, соотносился с образом «Ленина-дедушки», соответствуя возрастному разнообразию самого советского общества. Советский ребенок знакомился с героической биографией Ленина-революционера, но знал при этом и Ленина-сверстника и Ленина-дедушку — образы, занимательно осложнявшие представление о творце революции и основателе Советского государства [114]. История последнего оказывалась при этом нетривиально динамичной: советский ребенок не только взрослел вместе с Лениным — он становился наблюдателем биографических событий, сопутствовавших превращению маленького Володи Ульянова во Владимира Ильича Ленина, а отсталой и унылой дореволюционной России — в великий и могучий Советский Союз.

Ленинская биография иллюстрировала историю страны и Историю как таковую — у нее было начало, но не было предыстории: все «самое важное» в истории страны начиналось с детства Ленина, и то, что об этом детстве узнавали советские дети, становилось для них первым уроком истории.

Судя по моему собственному впечатлению, этот урок не был скучным. Маленький Володя Ульянов был прилежен, но и проказлив, любил читать книжки, но не чуждался игр и шалостей, был честен и отважен, но поддавался некоторым слабостям. Появлением первых историй о Ленине-ребенке советские читатели обязаны вышедшей в год смерти вождя книге Зинаиды (Златы Ионовны) Лилиной «Наш учитель Ленин». Лилина, известная в 1920-е годы партийная работница, жена председателя Исполкома Коминтерна и члена Политбюро ЦК Г. Е. Зиновьева и одна из главных фигур в Наркомпросе, специализировавшаяся в области детского образования и детской литературы, писала книжку, решавшую непростую задачу — сделать образ Ленина максимально близким, понятным и симпатичным для детей. Решение этой задачи было ею найдено на сквозном для всей книги мотиве игры. Революционная сознательность, присущая уже маленькому Володе, не мешала ему, как узнавал из книги Лилиной юный читатель, возиться с детьми и разделять их забавы. Ленин, как теперь выяснялось, не только любил детей, но и сам был большим охотником до детских развлечений, не упускавшим возможности поиграть и пошалить даже в пожилые годы. Так что и сама ленинская жизнь в глазах юных читателей представала как череда занимательных мероприятий: