Он сжал кулаки, чувствуя свою полную беспомощность.
— Почему же я это понял только через пять секунд после того, как все произошло? Майк, мы зря потеряли время.
— Нужно еще кислоты, — упрямо заявил Майк. — Концентрация была слишком мала.
— Да нет. Тут не помогли бы и семь тонн. А если бы у нас и было столько кислоты, мы все равно не успели бы ее привезти. Коррозия съест его. Неужели ты не понял, Майк?
— Нет, — сознался Донован.
— Мы просто установили новое равновесие. Когда окиси углерода становится больше и потенциал Третьего Закона увеличивается, Спиди просто отступает, пока снова не установится равновесие, а потом, когда окись углерода улетучивается, опять продвигается вперед, к озеру, — В голосе Пауэлла зазвучало отчаяние. — Это все тот же хоровод. Мы можем тянуть за Третий Закон и тащить за Второй, и все равно ничего не изменится. Только точка равновесия будет перемещаться. Нужно выйти за пределы этих законов.
Он развернул своего робота лицом к Доновану, так что они оказались друг против друга — смутные тени в темноте, и прошептал:
— Майк!
— Это конец, — устало сказал Донован, — Что же, поехали на станцию. Подождем, пока фотоэлементы выгорят окончательно, пожмем друг другу руки, примем цианистый калий и умрем, как подобает джентльменам.
Он коротко усмехнулся.
— Майк, — серьезно повторил Пауэлл, — Мы должны вернуть Спиди.
— Я знаю.
— Майк, — снова начал Пауэлл и после недолгого колебания продолжал: — Есть еще Первый Закон. Я об этом уже думал, но это — крайнее средство.
Донован взглянул на него, и его голос оживился:
— Самое время для крайнего средства.
— Ладно. По Первому Закону робот не может допустить, чтобы из-за его бездействия человеку грозила опасность. Тут уж ни Второй, ни Третий Законы его не остановят. Не могут, Майк.
— Даже когда робот свихнулся? Он же пьян.
— Конечно, есть риск.
— Хорошо, что ты предлагаешь?
— Я сейчас выйду на солнце и посмотрю, как будет действовать Первый Закон. Если и он не нарушит равновесия, то…
Какого черта, тогда все равно: или сейчас, или через три-четыре дня…
— Погоди, Грег. Есть еще законы человеческие. Ты не имеешь права просто так взять и пойти. Давай разыграем, чтобы все было по-честному.
— Ладно. Кто первый возведет четырнадцать в куб? — И почти сразу: — Две тысячи семьсот сорок четыре.
Донован почувствовал, как робот Пауэлла, проходя мимо, задел его робота. Через секунду Пауэлл уже был за границей тени. Донован раскрыл рот, чтобы крикнуть, но удержался. Конечно, этот идиот заранее подсчитал, сколько будет четырнадцать в кубе. Очень на него похоже.
Солнце жгло невыносимо, и Пауэлл почувствовал, что у него страшно зачесалась спина. Наверное, воображение. А может быть, жесткое излучение уже проникает даже сквозь скафандр.
Спиди следил за ним, но на этот раз не приветствовал его никакими дурацкими стихами. Спасибо и на том! Но нельзя подходить к нему слишком близко.
До Спиди оставалось еще метров триста, и тут он начал шаг за шагом осторожно пятиться назад. Пауэлл остановил своего робота и спрыгнул на землю, покрытую кристаллами. Во все стороны брызнули осколки.
Поверхность планеты была рыхлая, кристаллы скользили под ногами. Из-за уменьшенной силы тяжести идти было трудно. Подошвы жгло. Он оглянулся через плечо и увидел, что ушел уже слишком далеко, что не успеет вернуться в тень — ни сам, ни с помощью своего неуклюжего робота. Теперь или Спиди, или конец. У него перехватило горло.
Достаточно! Пауэлл остановился.
— Спиди! — позвал он, — Спиди!
Сверкающий современный робот впереди замедлил шаг, остановился, потом снова попятился.
Пауэлл попробовал вложить в свой голос как можно больше мольбы — и обнаружил, что для этого не требовалось особого труда.
— Спиди! Я должен вернуться в тень, иначе солнце убьет меня. Речь идет о жизни и смерти! Спиди, помоги!
Спиди сделал шаг вперед и остановился. Он заговорил, но, услышав его, Пауэлл застонал. Робот произнес: «Если ты лежишь больной, если завтра выходной…» Голос стих.
Настоящее пекло! Уголком глаза Пауэлл заметил какое-то движение, резко повернулся и застыл в изумлении. Чудовищный робот, на котором он ехал, двигался — двигался к нему без всадника!
