Робот не двинулся с места, и его голос громыхнул:
— Простите, хозяин, но я не могу. Вы должны сначала сесть. Его неуклюжие руки со звоном соединились, тупые пальцы переплелись, образовав что-то вроде стремени.
Пауэлл уставился на робота, теребя усы.
— Ого! Гм…
Донован вытаращил глаза.
— Мы должны ехать на них? Как на лошадях?
— Наверное. Правда, я не знаю, зачем это. Впрочем… Ну конечно! Я же говорю, что тогда слишком увлекались безопасностью. Очевидно, конструкторы хотели всех убедить, что роботы совершенно безопасны. Они не могут двигаться самостоятельно, а только с погонщиком на плечах. А что нам делать?
— Я об этом и думаю, — проворчал Донован, — Мы все равно не можем появиться на поверхности — с роботом или без робота. О господи! — Он дважды возбужденно щелкнул пальцами. — Дай мне эту карту. Зря, что ли, я ее два часа изучал? Вот наша станция. А почему бы нам не воспользоваться туннелями?
Станция была помечена на карте кружком, от которого паутиной разбегались пунктирные линии туннелей.
Донован вгляделся в список условных обозначений.
— Смотри, — сказал он, — эти маленькие черные точки — выходы на поверхность. Один из них самое большее в трех милях от озера. Вот его номер… Они могли бы писать и покрупнее… Ага, 13а. Если только роботы знают дорогу…
Пауэлл немедленно задал вопрос и получил в ответ вялое: «Да, хозяин».
— Иди за скафандрами, — удовлетворенно сказал он.
Они надевали скафандры впервые. Еще вчера, когда они прибыли на Меркурий, они вообще не собирались этого делать. А теперь неловко двигали руками и ногами, осваиваясь с неудобным одеянием.
Скафандры были намного толще и еще безобразнее, чем обычные костюмы для космических полетов. Зато они были значительно легче — в них не было ни кусочка металла. Изготовленные из термоустойчивого пластика, прослоенные специально обработанной пробкой, снабженные устройством, удалявшим из воздуха всю влагу, эти скафандры могли противостоять нестерпимому сиянию меркурианского солнца двадцать минут, ну и еще пять — десять минут без непосредственной смертельной опасности для человека.
Робот все еще держал руки стременем. Он не выказал никаких признаков удивления при виде нелепой фигуры, в которую превратился Пауэлл.
Радио хрипло разнесло голос Пауэлла:
— Ты готов доставить нас к выходу 13а?
— Да, хозяин.
«И то хорошо, — подумал Пауэлл, — Может быть, им и не хватает дистанционного радиоуправления, но, по крайней мере, они хоть могут принять команды».
— Садись на любого, Майк, — сказал он Доновану.
Он поставил ногу в импровизированное стремя и взобрался наверх. Сидеть было удобно: на спине у робота был специальный горб, на каждом плече — по выемке для ног. Теперь стало ясно и назначение «ушей» гиганта. Пауэлл взялся за «уши» и повернул голову робота. Тот неуклюже повернулся.
— Вези, Макдуф!
Но на самом деле Пауэллу было вовсе не до шуток.
Шагая медленно, с механической точностью, гигантские роботы прошли в дверь, притолока которой пришлась едва на полметра выше их голов, так что всадники поспешили пригнуться. Узкий коридор, под сводами которого мерно громыхали тяжелые, неторопливые шаги гигантов, вел в шлюзовую камеру, где пришлось подождать, пока не будет откачан воздух.
Длинный безвоздушный туннель, уходящий вдаль, напоминал Пауэллу об огромной работе, проделанной Первой экспедицией с ее убогим снаряжением. Да, она окончилась неудачей, но эта неудача стоила иного легкого успеха.
Роботы шагали по туннелю. Их скорость была неизменна, поступь равномерна.
Пауэлл сказал:
— Смотри-ка, туннель освещен и температура как на Земле. Наверное, так было все эти десять лет, пока здесь никто не жил.
— Каким же образом они этого добились?
— Дешевая энергия. Самая дешевая во всей Солнечной системе. Излучение Солнца здесь, на солнечной стороне Меркурия, — это не шуточки. Вот почему они построили станцию на открытом месте, а не в тени какой-нибудь горы. Ведь сама станция — это просто огромный преобразователь энергии. Тепло превращается в электричество, свет, механическую работу и во все, что хочешь. И одновременно с получением энергии станция охлаждается.
